Читать «Год спокойного солнца» онлайн - страница 144

— Это, пожалуй… максимализм, — теперь уже явно усмехнулся Назаров. — Как раз важно, чтобы каждый честно делал свое дело, вот тогда…

— Вы так думаете? — внезапно остановившись, пытливо вгляделся в него Ата, но ответа дожидаться не стал, подтолкнул вперед и на ходу заговорил уже спокойно, раздумчиво: — Может быть, максимализм тут даже на пользу. Давай порассуждаем вместе… Я… вернее мы своей работе подчиняем все, ни с чем не считаемся, у нас все средства хороши, лишь бы срок, лишь бы план дать, а лучше перевыполнить — тогда и премии, и почет. Славу и деньги все любят, чего тут скрывать. Вы вот как к славе относитесь?

— Как сказал поэт Виктор Гусев, слава приходит к нам между делом, если дело достойно ее, — снова не смог сдержать улыбку Марат.

— Значит, все правильно, — сразу же подхватил Ата. — Раз переходящее знамя дают, на совещаниях хвалят, выходит, дело достойно славы. А если приглядеться повнимательнее? В пустыне издревле так: где вода — там жизнь. А у нас страшный парадокс: чем больше воды, тем меньше растительности. Да, да! Вы поезжайте, посмотрите. Если колодец маловодный, вокруг него овцы еще могут корм себе отыскать, а где воды вдоволь — там мертвая зона, все вытоптано, вытравлено, идет активный процесс обарханивания. А вдоль водоводов что делается! На пять километров по обе стороны травники живой не сыщешь, голый песок. Гонят вдоль трубы и колхозные отары, и личный скот, находятся мудрецы — дыру пробьют — вода прямо в рот льется… и в песок уходит. А на мокром месте все равно ничего не вырастает — так земля копытами измолочена.

— Что ж, выходит, Пэттисон прав? — уловив паузу, осторожно спросил Назаров.

— Нет, конечно, — устало, точно на свою исповедь потратил все силы, ответил Ата. — Пески нас не засыпят, мы не Австралия. Вооружены против пустыни хорошо. Может быть, даже слишком хорошо, — с затаенной болью добавил он. — И осознав свое могущество, подчас стали забывать, что сами мы, люди, — всего лишь частица природы. Я на днях за город поехал на холмы. Глянул оттуда — пустыня далеко, еле видна, и так мне тревожно стало… Сначала не разобрался в чем дело, а потом понял: мы же отдаляемся от пустыни, теряем ее, даже работая в самом ее сердце. Придет время, когда нам нечего будет показать в Каракумах своим детям, кроме рукотворных творений своих.

— Мы уже сейчас показываем эти творения с гордостью, — не понял его Марат. — Разве эта гордость незаконна?

— Законна, — совсем уже тихо, со вздохом согласился Ата. — Но показываем мы только то, что создаем. А вот то, что разрушаем при этом… в лучшем случае стараемся не замечать.

Ата замолчал, и они пошли молча.

Прохожих почти не было, только на скамеечках возле подъездов сидели кое-где люди, в одном месте играли в нарды, и долго было слышно, как стучат кости.