Читать «Говор камней. Ирод (сборник)» онлайн - страница 28

Камни не говорят, исполнил ли великий Амон то, что обещал. Может быть, души женщины-фараона и ее любимца, Семнута, витают теперь вместе над величавыми развалинами того, что ими было создано; но в каком музее – в Британском ли, в Лувре или в каирском – покоятся их мумии, или же время обратило их в пыль и в удобрение полей Карнака, – об этом камни молчат. Но Амон сказал правду: душа творца – в его творениях.

VII

Древнейший в мире роман

В каирском музее среди разных саркофагов фараонов и мумий любопытство мое было затронуто одной небольшой гранитной плитой, на которой изображена была богиня Гатор с обычной головой коровы, а около нее два египтянина – один с правой стороны с цветком лотоса в руке, а другой – с левой, униженно распростертый на земле; у ног же богини лежал крокодил с разверстою пастью.

Я спросил своего любезного проводника-грека, одного из младших смотрителей музея, что означает эта картина.

– О, это древнейший в мире писанный роман, – отвечал словоохотливый грек.

И он сообщил мне древнее сказание, которое некоторые египтологи считают чем-то вроде первоисточника истории, в библейском пересказе, об Иосифе и жене сановника Путифара или, по-библейски, Пентефрия.

Оказалось, что я раньше знал это интересное сказание, прочитав его в некоторых сочинениях о Египте. То, что я видел в изображении на камне каирского музея, подробно изложено в знаменитом папирусе, открытом ученым Orbiney, именем которого называется и сам папирус – «Papyrus d’Orbiney». Он находится в Британском музее, и факсимиле его было издано в Лондоне.

Вот содержание этого сказания в буквальном переводе ученых Гудвина и виконта де Руже.

Очень давно, ранее, может быть, фараона Хеопса и, во всяком случае, на целые тысячелетия раньше известной нам женщины-фараона Хатазу, Тутмесов и Рамзесов, жили два брата египтянина. Старшего звали Анепу, а младшего – Бата. Старший был женат. Судя по всему, египтянка, жена его, была так же влюбчива, как и жена сановника Путифара, хотя принадлежала к семейству простых крестьян, возделывавших свое поле. Бата, скромный малый, давно, по-видимому, уязвил сердце красавицы, хотя в наивности своей и не подозревал этого.

Однажды братья поехали в поле, и у них не хватило семян для посева.

– Ступай скорей и принеси семян из деревни, – сказал старший брат младшему.

Бата тотчас же исполнил приказание брата. Придя домой, он увидел, что жена его брата заплетает волосы.

– Встань, – сказал Бата красавице, – дай мне семян, чтобы я возвратился на поле, ибо так наказывал мне старший брат, чтобы я возвратился не мешкая.

– Войди, – отвечала ему красавица, – отвори ларь, и возьми, сколько сердце твое желает; у меня же, если я пойду, как бы не распустились волосы.

И вошел юноша в кладовую, говорит сказание, и взял оттуда большой сосуд, ибо желание его было много понести семян. И он взял на себя зерно и семена дурры и вышел с ними.

Вот тут и начинается «флиртешен» египтянки за шесть, может быть, тысяч лет до наших дней.

– Как велика тяжесть на руке твоей? – издали спросила кокетка.