Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 52

— Все тот же страх, — ответил Вакар. — Привыкли как страусы прятать голову в песок.

Шлихтер пожал плечами. Ему вдруг вспомнился один эпизод, и он улыбнулся. Но промолчал. А было вот что…

…Марксистская группа в Полтаве уже сложилась. В нее вошли, кроме Шлихтеров, ссыльные Саммер, Румянцев и еще несколько человек. Связь с марксистскими кружками Киева и Харькова наладилась. Каждый как программу воспринимал слова Плеханова о том, что освобождение рабочего класса должно быть его собственным делом. Но представителей именно этого класса как раз и не хватало в кружке!

Наконец нащупали ниточку к железнодорожным мастерским, кажется, через Носенко. С какими ребятами удалось познакомиться!

Как-то Александра Григорьевича пригласили выступить перед группой рабочих. Собрались над тихоструйной Ворсклой в белостенной мазанке старшего рабочего Максима.

— А фамилия ваша?.. — поинтересовался Шлихтер.

Максим, крепкий парень лет двадцати пяти, чуть смутился, но ответил твердо: — У нас это не обязательно, — и добавил извиняющимся тоном: — Если б для чего надо, а так…

Шлихтер согласно кивнул. Потом добрый час рассказывал о программе группы «Освобождение труда».

— Рабочим нужно создавать связанные между собой тайные кружки. Вот и нам следует поговорить, как это делать. Я вижу, что у вас тут что-то предпринимается, но пока что эти кружки, в общем-то, сами по себе…

Максим спросил:

— Мне вот вроде ясно, как вести себя с начальником или там полицейским пришейхвостом. И что царь — это… Одним словом, все они дерьмо, и гнать бы их надо поганой метлой. А вот с жинкою… как быть?

На несколько секунд воцарилась полная тишина. Затем кто-то хмыкнул, кто-то хихикнул, и вдруг все загоготали, поглядывая то на хозяина, то на докладчика, то друг на друга и оттого еще пуще распаляясь.

Максим покраснел, но не очень смутился и звонким голосом перекрыл смех:

— Смеялась верша над болотом!.. А жены-то у нас, Кажись, у всех имеются и небось, как и моя, допытываются: а что да почему, да куда путь против ночи держишь?..

И смех утих так же внезапно.

Вначале и Александру вопрос показался забавным. Но не успел он еще придумать, что ответить, как Максим обратился прямо к нему:

— Я так соображаю: домашним тоже кое-что понимать надо бы.

— Правильно! Вот и кружок бы шире становился! — поддержал его молодой рабочий с пушистыми усами.

— А деды наши запорожцы как говорили: баба в таборе — лиха не миновать, — заерзал на лавке пожилой.

— Истинно: недаром их на железную дорогу работать не пущают.

Шлихтер встрепенулся:

— Слушайте, а ведь веселого в этом мало! У нас всегда кого-то куда-то «не пущают»: женщин простых — учиться, рабочих — в законодательные органы, крестьянина «маломочного» да «недоимочного» — к земле-кормилице… Но обо всем этом вы хоть раз заявляли во время своих забастовок?

— Нам перво-наперво семью чем-то прокормить надо, — выкрикнул тот же пожилой.

Александр грустно улыбнулся и тихо сказал:

— Вот она и беда наша с того начинается, что царизм старается держать народ в темноте… А панки-либералы благодушествуют да стараются примирить нас с царем.