Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 158

Уже хотел отложить в сторону этот листок и пробежать таблицу № 13 с перечнем продовольственного потребления хозяйств, как вдруг опять схватил карандаш и дописал:

«Сомнений нет: освободительная армия российской революции может с уверенностью рассчитывать на неизбежную солидарность с ней со стороны представителей сермяжной Руси, ибо понимание одного из лозунгов ее: «Земли для крестьян!» — должно быть доступно уму крестьянина, очевидно, в такой же мере, в какой свойственно его желудку требование пищи».

Жаль, не успелось с этой статьей к пятому году: в Киеве так не хватало аргументированных мыслей по крестьянскому вопросу!

Кржижановский, просмотрев черновик статьи о Думе, осторожно положил его на стол, тонкими пальцами подравнял страницы. Раздумчиво произнес:

— Наверное, Ильич останется довольным… Кстати, завтра на митинге у Паниной он намерен выступить. Я же и шел к вам с этим.

Александр оторвался от рукописи. Горячая волна ударила в сердце. Завтра?..

Огромный зал Народного дома графини Паниной в Петербурге казался не таким уж и большим от заполнивших — нет, переполнивших — его людей. Они сидели в креслах и на подоконниках, толпились в проходах, сгрудились перед невысокой сценой. И только там, на сцене, президиум из нескольких человек был не стеснен. Да с больших портретов между высоченными окнами недосягаемо и задумчиво взирали на это беспримерное собрание Пушкин, Гоголь, Толстой…

Владимир Ильич стоял в толпе недалеко от сцены. Впрочем, здесь немногие знали, что этот невысокий лысый человек в коричневом костюме — Ленин. Он передал в президиум записку с просьбой предоставить слово и подписался: «Карпов». И теперь нервничал, тихо обращаясь к находившейся рядом Надежде Константиновне:

— Как ты думаешь, не затерялась моя записка?

— Почему ты такой беспокойный сегодня? Я проследила, все в порядке. Успокойся.

Были у Ильича причины волноваться: ведь это его первое публичное выступление на открытом митинге в России! Да еще в такой момент, когда кадеты и через газеты, и на собраниях, и на митингах изо всех сил обрабатывали общественное мнение, готовясь к соглашению с придворной кликой. Большевики постарались, и в Народный дом пришло немало рабочих. Вот тут-то, на их глазах, и надлежало выиграть сражение с кадетами Огородниковым и Водовозовым, «народным социалистом» Мякотиным и меньшевиком Даном, ломавшими копья за блок с кадетами!

Вдруг Вера Рудольфовна Менжинская наклонилась к Ленину и прошептала:

— Шлихтер… Вон, в среднем проходе, пробирается в нашу сторону.

Владимир Ильич порывисто повернул голову и сразу же произнес:

— Помашите ему.

Она несколько раз взмахнула рукой.

Шлихтер не сразу понял, почему его зовут, но кто-то из окружающих, показывая одними глазами, чуть слышно проговорил:

— Ильич…

Александр энергичнее заработал локтями, пробираясь, как на маяк, на ласково-приветливую улыбку человека, сразу же показавшегося хорошо знакомым.

Крепкое, энергичное рукопожатие. И без обиняков вопрос: