Читать «Гиббон Э. - Закат и падение Римской империи. Том 2» онлайн - страница 386

иком всех мест его любимца св. Августина, касающихся этих еретиков.

oChisma jgitur Hfo tempore confusae mulieris iracundia peperit ambitus nutrivit avaritia roboravit Оптат, кн. 1, гл. 19. Выражения Пурпурия приличны лишь пришедшему в ярость умалишенному: Putas me terreri a te~. occidi; et octido eos qui contra me faciunt Acta Concil. Cirtensis, as calc. Optat, стр. 274. Когда Цецилиан был приглашен в собрание епископов, Пурлурий сказал своим собратьям или скорей своим сообщникам: «Пусть он придет скща получить от нас рукоположение; мы разобьем ему голову под видом наложения покаяния». Оптат. кн. 1, гл. 19.

^ Соборы в Арелате, Никее и Триенте одобрили мудрый и умеренный образ

действий римской церкви. Впрочем, донатисты сохранили расположение Киприана и значительной части первобытной церкви. Винцентий Лиринензис (стр. 332, ар. TiHemont, Мёт. Eccles, tqm VI, стр. 138) объяснил, почему донатисты горят вместе с дьяволом в вечном огне, тогда как св. Киприан царствует на небесах вместе с Иисусом Христом.

^ См. шестую книгу Оптата Милевитана, стр. 91-100.

¹⁽* Тильемон, Mem. Ecclesiastiques, том VI, ч. 1, стр. 253. Он смеется над их пристрастным легковерием. Он чтил Августина, великого проповедника системы предопределения.

ⁿ* ptato Aegyptum peragravit ut a sacerdobbus barber is numeros et coelestia acdperet Цицерон de Finibus, V, 25. Египтяне, может быть, еще сохраняли в ту пору традиционные верования патриархов. Иосиф уверил многих отцов церкви, что Платон заимствовал часть своих познаний от иудеев; но это мнение не может быть согласовано с незначительностью и необщительйостью иудейского народа, священные книги которого сделались доступными для любознательных греков лишь через сто с лишним лет после смерти Платона. См. Мвршама Canon Chron„ стр. 144*Ле-Клерк, Epostol. Critic. 7, ар. 177-194.

*3 Следующие новейшие писатели были моими руководителями при изучении системы Платона: Cudworth (Intellectual System, стр. 568-620); Basnage (Hist des Juifs, кн. 4, m. 4, стр. 53-86); Le Gere (Epest Crit 7. crp. 154-209Y и Brucker (Hist Philosophy том 1, стр. 675-706). Так как ученость этих писателей одинакова, а их цели различны, то пытливый наблюдатель мажет извлечь для себя назидание из их разногласий и, конечно, также из того, в чем их мнения сходятся (Эго изложение Платонова учения кажется мне несогласным с настоящим смыслом сочинений этого философа. Блестящая фантазия, которую он внес в свои метафизические исследования и его слог, изобилующий аллегориями и фигурами, могли ввести в заблуждение тех истолкователей, которые не искали сущности мнений философа в совокупности его произведений и вне тех фигурных выражений, к которым прибегал писатель. По моему мнению, у Платона нет никакого Триединства и он не установлял никакого таинственного произроидония между тремя принципами, которые ему приписывают. Короче сказать, он считал лишь атрибутами Божества или материи те идеи, из которых, как уверяют, он сделал субстанции или действительные существа. По словам Платона, Бог и материя существовали вечно. До сотворения мира материя имела в себе принцип движения но без цели и без законов: этот-то принцип Платон и называет неразумной душой мира (atogos psych?), потому что в его учении всякий самопроизвольный и первобытный принцип движения называется душой. Бог захотел дать этой материи форму, то есть, во 1-х, обработать материю и образовать из нее тела, во 2-х, регулировать ее движения и подчинить их цели и законам. Божество не могло при этой операции действовать иначе как по тем идеям, которые существуют в его уме: их соединение наполняло его и образовало идеальный тип мира. Этот-то идеальный мир, этот божественный ум, существующий с Богом от вечности и названный Платоном словом noys или logos, он, как уверяют, олицетворил и овеществил; тогда как достаточно внимательного исследования чтоб убедиться что Платон никогда не приписывал ему существования вне Божества и что он считал Логос лишь совокупностью идей Бога, лишь божеским разумом в его отношениях к миру.