Читать «Гетманич Орлик» онлайн - страница 63

вывезли из поля боя.

А дальше было лечение в доме австрийского советника юстиции

Иоахима Гете, отца прославленного в будущем немецкого поэта Вольфганга

Гете, тогда еще паренька, который, тем не менее, будет помнить о пребывании

в их доме штаба военного губернатора, вспомнит со временем и опишет

именитых генералов, среди них и графа Орли де Лазиски.

Пока Григорий лечился, к счастью, довольно успешно, граф где Брольи

направил подробный отчет своему королю. Граф объективно оценил вклад в

победу «синих шведов короля» и украинских козаков – де Лазиски указом

Людовика XV был произведен в чин генерал-поручика. Сам де Брольи получил

маршальский жезл. Победу праздновала вся Франция, придворные

сравнивали ее с величайшими битвами, поэты составляли оды, но более всего

80

отличилось аристократическое женское общество – вмиг была изобретена и

вошла в моду прическа «Берген».

Еще не зажила как следует рана, а Григорий снова в строю. Бой под

Миденом войдет в историю особым драматизмом. Сначала у французов были

все шансы на победу. Они двинулись девятью колоннами. Воины графа де

Лазиски должны были атаковать корпус генерала Вангейма, который

разместился на некотором расстоянии от главной армии. Удача зависела

сугубо от быстроты маневра, но не все шло нужным порядком у французских

воинов. В решающую минуту конница Орлика первой ударила по пехоте,

которая, тем не менее, сумела выдержать натиск, сохранила спокойствие и

сыпанула навстречу неудержимым градом ядер. Со временем подошли

жандармы и карабинеры, но и эту совместную атаку англо-пруссам удалось

отразить. В центр французских войск начала образовываться «дырка»,

которая угрожала катастрофой всей армии, поэтому «синие шведы короля»

вместе с казаками отчаянно рубились, лишь бы прорыв не разросся. Карп не

видел, откуда стрелял английский снайпер, он увидел лишь кровь на синем

мундире Орлика и саблю, выпавшую из рук Григория.

И снова козаки окружили своего командира, изо всех сил пробиваясь

сквозь ряды войск прусско-английской коалиции, и таки вывезли своего вождя.

Григорий был в тяжелом состоянии. Он то приходил в сознание, то снова

бредил, в этом бреду странно перемешивались картины пережитого им самим

и замыслы на грядущее, настоящие события его жизни и видения будущего.

День и ночь возле Григория дежурил Карп-Кароль с ближайшими друзьями,

спасали сына гетмана от горячки, которая могла в любую минуту потушить

пламя жизни, как иногда гасит свечку легкий ветерок.

Карп не все разбирал из бреда своего господина, так как кое-где

слышался греческий язык, встречалась латынь, но французский и польский он

большей частью улавливал.

– Карп… Кароль… Почему наше рыцарство не имеет права на свою

землю… зачем разрушили Чертомлыцкую сечь, разве народу моему надо было

идти в Олешки, туда, к Кардашинскому лиману… мы проезжали, Карп, там, мы

были двадцать пять долгих лет под крымской протекцией… А сейчас козаки,

говорят люди, вообще за Дунай бегут, может, там будет по счету девятая уже

Сечь… Кароль, воды… Я говорил королю Людовику XV: поселим козачество на