Читать «Герой дня» онлайн - страница 18

* * *

Пауль Цимер выбрал для рапорта на редкость неудачный момент. Обер-лейтенант Вилле только что получил приказ участвовать в операции против партизан. Надо сказать, речь шла не о какой-то заурядной акции вроде сожжения деревни или выкуривания бандитского гнезда, нет, речь шла о широкой карательной экспедиции против главного партизанского штаба, обнаруженного в Требловских лесах. Партизаны поставили под угрозу материально-техническое обеспечение и подготовку летнего германского наступления на Курской дуге. Вот почему возникла настоятельная необходимость бросить против них довольно крупные фронтовые части совместно с подразделениями СС и жандармерии. Самая грязная и опасная работа, какая только могла выпасть на долю строевого офицера. И самая неблагодарная. Вилле было поручено командовать батальоном. «Уж конечно, никто из господ батальонных командиров не пожелает расстаться со здешней спокойной жизнью, - кипятился Вилле. - Черт бы побрал это кадровое офицерство! Знай себе подыгрывают друг другу. В голове только лошади, бабы да ордена. И пьянки. А priori - это для них один сорт шампанского, а posteriori - другой. И все-таки самое ужасное в этих операциях против партизан то, что ни передовой, ни тыла попросту не существует. Черт подери, ведь специально в офицеров метят. Ох и проходимцы!»

– Значит, так, Муле: принесите мне обычный маскхалат, поношенный, потом теплые сапоги и обычную фуражку.

«Должно быть, их тысячи - ведь каждую неделю только в районе Сум взлетает на воздух больше двадцати транспортов. А они еще занимают деревни, взрывают склады боеприпасов и устраивают в лесу аэродромы! Что ж это за люди? Для чего им это? Кто их заставляет? Массовая муштра. Массовые рефлексы и бездумно затверженные пропагандистские клише. Выделяют жертвенное мужество, как собаки желудочный сок - по звонку. Ну и, конечно, атавизмы - жажда смерти, жажда убийства, страсть к разрушению и так далее».

– Мои личные вещи, Муле, в любом случае отправьте в дивизионный медпункт.

– Все?

– Конечно, все! - гаркнул Вилле.

Он подумал, не присовокупить ли к вещам и рукопись, но не мог с нею расстаться. Тонкие голубые странички, плоть от плоти его… Вилле торопливо перелистал манускрипт. В глубине души его всегда охватывало волнение при мысли, что он, Бодо Вилле, - автор.

В таком вот смятении чувств и застал раздосадованного Вилле унтер-офицер Цимер, явившись с докладом.

Он вызубрил свой рапорт наизусть, но так и не сумел его изложить. Едва услышав имена Рудата и Пёттера, Вилле страшно разорался. Он сыпал невразумительными проклятиями, обрушивался на кадровых унтер-офицеров с нападками, какие Цимеру и во сне не снились. Цимер до того оробел, что не осмеливался даже стереть [65] капельки слюны, которые Вилле вместе с бранью изрыгал ему в физиономию. Стоял как бронзовая статуя или как молочная корова в родной Вестфалии.

Поведение Вилле Цимеру разъяснил Муле, намекнув непристойным жестом на вполне допустимые педерастические наклонности обер-лейтенанта. В воображении Цимера заговор принял вовсе чудовищные размеры. Секунду он серьезно взвешивал, не нажаловаться ли ему на командира роты. Но здравый смысл и тактические соображения все же победили. «Надо уметь страдать за свои убеждения и выжидать».