Читать «Гермоген» онлайн - страница 66

Все смолкли, и Юсуп стал говорить, но речь его была столь нечленораздельной, что никто его не понимал. Снова начались крики:

   — Юсупа испортили! Он стал как немой.

Но тут Юсуп сердито выругался по-татарски. Татары весело засмеялись и снова стали его тормошить.

   — Якши, Юсуп! Ныне видим, что тебя исцелил Аллах. Нет божества, кроме Него, Господа трона великого!

   — Да не солгут мои уста: меня исцелила Богородица!

   — Они лгут, Юсуп! Они язычники, ибо поклоняются женщине, что ими правит.

Тут Юсуп повернулся в сторону церкви и, поклонившись, произнёс:

   — Матерь Бога живого, внуши им благодарность за Твои милости! Прости им несправедливость! Они исправят зло на добро... Пошли нам, неверным, милость святого крещения.

Тут он увидел Гермогена, стоявшего возле дерева в молитвенном покое, приблизился к нему:

   — Прости нам, отче, наши прегрешения!

   — Бог простит!

   — Послушай меня, отче, я не всё сказал. Мы взяли на душу ещё один грех. Задумали убить святую отроковицу.

   — Какую отроковицу? За что убить? — не понимал Гермоген.

   — Ту, что во сне Богородицу видела. Она-де злую неправду сказала про сон свой и тем согласилась ложную службу исполнить, дабы русская церковь была в славе, а мечети в поругании. Лукавица она и достойна наказания!

   — Боже милостивый! Где Матрёна? Почему молчишь?

   — Идём, отче, со мной!

Юсуп привёл Гермогена к пепелищу, в стороне от которого стоял полуобгоревший сарайчик. Татары молча следовали за ним в отдалении. Юсуп открыл покосившуюся дверь. Возле самой стенки к стояку была привязана бечёвками Матрёна. Во рту была тряпка. Гермоген кинулся к девочке, вырвал изо рта тряпку. Раздался тихий стон. Юсуп помогал развязывать бечёвку, и, по мере того как её раскручивали, тело девочки оседало. Гермоген успел подхватить её на руки. Она была очень бледной и точно неживой. Пока не пришёл лекарь, девочку положили возле колодца, смачивали холодной водой голову и грудь. Понемногу веки её затрепетали, потом она открыла глаза... и снова закрыла. Нюхательная соль, которую принёс лекарь, привела её в чувство... Но трое суток после этого она провела в постели.

Надо сказать, что татары не оставили её заботами, принесли молока, яиц, пшеничного хлеба. К этому времени многие из них вместе с Юсупом приняли крещение. Они говорили:

   — Отроковицу осияла Божья благодать. Оттого и была удостоена она чудного явления Богородицы.

Но слово «лукавица» надолго пристало к ней. И дети дразнили её:

   — Лукавица! Лукавица!

3

В дни горя и одиночества после смерти жены надёжным убежищем для Гермогена стала спасительная мудрость христианского учения. Душа Ксении в раю радуется, и не грех ли ему, облачённому священным саном, скорбеть о ранней её кончине? Понемногу и заботы о дочери-младенце отвлекли его от удручающих бренных мыслей. Приехавшая на похороны родная тётка из Вятского посада убедила его, что дитяти будет лучше на сельской волюшке и догляд за ней будет лучше. Живут они, почитай, в лесу, а ныне надвигается пора малины лесной, да ежевики, да лесных яблок, скорых помощников от всякой хвори. А здесь, в татарском краю, что за жизнь? Поганые озерки, разогретые пожаром да солнцем, курятся дурным духом... А чуть сойдёшь с мостков — грязь непролазная...