Читать «Гермоген» онлайн - страница 224

Тотчас же послышались насмешливые возражения:

   — Ты, митрополит, один думал али с кем ещё?

   — Не мешайся в наши дела, Филарет! Ты пасёшь церковь, а не государство!

   — Филарет, ты не своему ли сыну норовишь?

И ни одного голоса в поддержку. Филарет не стал убеждать толпу и тотчас удалился, о чём Гермоген очень сожалел. Он знал, что многие охуждали гордый и строгий вид Филарета и то, что он никому и ни в чём не потворствовал. Сам Гермоген видел в нём сильного и гордого человека, привыкшего полагаться только на себя, очень самолюбивого и склонного к некоторому самомнению. Таков был уж этот характер, сложившийся в сопротивлении тяжёлым обстоятельствам жизни.

Но людям нет дела до натуры своего ближнего, и всяк подводит чужие поступки под самого себя. Отсюда и кривосудие, и упорство в заблуждениях, и неумение различать добро и зло. Не на этом ли строятся и произрастают и тайные ухищрения врагов государства?

23

Воспользовавшись шаткостью народного мнения, «семибоярщина» пошла на обман. Оповестили сначала москвитян, а затем и другие города о торжественной присяге королевичу Владиславу. От людей скрыли, что дело о принятии Владиславом православия было отложено на неопределённое время, ибо на то должно быть решение Сигизмунда. Более того, гетман Жолкевский ясно заявил, что они согласны на те условия договора, на которых Михаил Салтыков с другими тушинскими послами целовали крест Сигизмунду: избрать королевича, не настаивая на крещении его в православную веру. После того как на середине дороги между Москвой и польским станом был заключён договор между боярами и Жолкевским и десять тысяч человек присягнули на верность Владиславу, церемония началась в Успенском соборе.

Присутствовал на нём и Гермоген. Чувствовалось, что душа его не лежала к этой присяге. Им владели дурные предчувствия. Когда к нему подошли под благословение Михайла Салтыков и Рубец-Мосальский, Гермоген встретил их суровыми словами:

   — Если вы пришли правдою, а не лестию и в вашем умысле не будет нарушения церковной вере, то падёт на вас благословение от всего Вселенского собора и от меня грешного. А если вы пришли с лестию и нарушение имеется в вашем умысле православной христианской истинной вере, то не будет на вас милости Божьей и Пречистыя Богородицы и будете прокляты от всего Вселенского собора...

На это Салтыков, умевший в нужную минуту прослезиться, со слезами на глазах «глаголаше патриарху»:

   — Не сомневайся, святейший! Будет у нас истинный прямой государь!

Патриарх посмотрел на него строго и взыскующе, но крестом благословил.

Салтыков отошёл с чувством облегчения. Ложь его когда ещё откроется. Важно, чтобы народ скорее поверил ему.

Но вот к патриарху подошёл и Молчанов, ближайший помощник Салтыкова. Вид этого чернокнижника и убийцы Фёдора Годунова столь красноречиво говорил о его гнусной душе, что Гермоген возмутился и повелел изгнать его из церкви: