Читать «Геологи идут на Север» онлайн - страница 131

Мы рассаживаемся на оленьей шкуре вокруг стола и приступаем к чаепитию. В урасу входит сын Слепцова Петр, двадцатилетний юноша. Он учится в Якутске и приехал к отцу на каникулы. Петр здоровается с нами на чистейшем русском языке и садится возле отца. Они очень похожи друг на друга. Петр отвечает на наши вопросы толково и обстоятельно.

— Улахан-Чистай здесь делится на Екчан и Бухчан. На Бухчане живет около двухсот семей эвенов. Их снабжает Якутпушнина. Оленьи стада бухчанских эвенов достигают десятка тысяч голов, — сообщает нам Петр.

— А жители Екчана?

— Эвенов, живущих на Екчане, снабжает Дальстрой. У екчанских эвенов тоже несколько тысяч оленей. Все эвены кочуют на Улахане. Здесь очень богатое оленье пастбище. Улахан — высокое плоскогорье. Его все время обдувают ветры. Поэтому здесь мало оводов и комаров. Для оленей очень удобное место, очень….

Я невольно залюбовался молодым эвеном, который с любовью рассказывает о своем крае.

Петр учится на зоотехника. О своей будущей профессии он говорит со всем жаром молодости:

— Олени гибнут от эпидемий, от гололедицы, от недостатка кормов. Пастухи часто не умеют оказать самой простой помощи больному оленю. Сейчас по всей тайге создаются колхозы. Эвены кочевники сядут на землю. Скоро и мы, кочующие по Улахану, объединимся в колхоз. В нашем колхозе будет оленье стадо в двенадцать тысяч голов. Есть над чем поработать зоотехнику!

Отец снизу вверх смотрит на сына, и погасшая трубка дремлет в его руке. Мать стоит у костра, перебирая свой расшитый передник: она не понимает, о чем по-русски говорит ее сын, но тихая материнская нежность освещает ее лицо.

Петр рывком отдергивает оленью шкуру у дверей урасы. Перед нами снова открывается белый бескрайний ковер оленьего мха.

— Здесь хватит ягеля на сто тысяч оленей, — весело говорит Петр. — Я вижу будущее моего края. Ягель — такое же богатство, как и металл, только никто не обращает на него внимания. Но скоро обратят! Скоро на Улахане будет столько колхозных табунов, что оленьего мяса хватит для всех жителей Севера — и для тех, кто к нам приехал, и для тех, кто собирается ехать. И, кроме мяса, — молочные продукты и оленьи меха. Ведь это же… — Петр не заканчивает фразы и смотрит вперед так внимательно и долго, словно видит уже то, о чем говорит.

Мы с Петром выходим из урасы. Наши тяжелые сапоги мнут тонкие узоры мха. На плечах у Петра — расшитая бисером дошка из ровдуги — материнский подарок. Ворот сиреневой русской рубашки распахнут, на лбу — капельки пота.

Вечереет.

Волны заката заплескивают плоскогорье, и белый ягель погружается в розовый дым. Удивительно успокаивающе действует это сочетание белого с розовым.

— Мои предки жили охотой и разводили оленей. Мой отец и сейчас — знаменитый охотник по всему Улахану. Бьет на выбор: барана — под левую лопатку, белку — в глаз.

— А ты?

— Ну, какой я охотник! Побродяжить с берданкой люблю… Сказать правду, мне жалко, как быстро исчезает горный баран. Его истребляют скорее, чем он плодится. Знаете, — Петр останавливается и доверительно касается моего плеча, — я думаю одомашнить горного барана. Разве это нельзя? Об этом просто никто не думал.