Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 97

— Но территорию отведенную обойдешь? Главное — убедиться, что поле чистое. А потом в другом чем-то нагонишь — по совести будем.

Как-то так получалось, что Юрке нравилось все, что делал Суворов. Зиму они вместе работали на ремонте, и он удивился, до чего умные у Саши руки: если Юрка брал силой и навыком, Саша — знанием, точной инженерной смекалкой. Он так и говорил: «Мой инженерный гений». Саша умел сказать. Конечно, то, что окончил техникум, играло большую роль, и Юрка иногда до тоски жалел, зачем Саша не пошел в институт. Но то, что затевал Саша сейчас, могло сорваться и бросить на него же тень, ковырнуть его авторитет. И Юрка курил, молчал и поглядывал на шоссе, где на обочине сияла свежей краской кабина трактора.

Два мужика задержались подле трактора, оглядывая его. Юрка узнал своих холстовских: дядю Степана Боканова и Бориса Николаевича — мастер по всякой технике месяц назад пошел на пенсию. У Боканова был рюкзак за спиной, распертый хлебными буханками, левый пустой рукав заправлен в карман стеганки. Борис Николаевич держал огромную хозяйственную сумку на молнии. Комбикорм и зерно, отпущенные в совхозе за сданное сено, видать, кончились, — весной и всегда-то растаскивали хлеб торбами по деревням.

— Теперь так и будут вместе за хлебом ходить, — невольно произнес Юрка.

Словно услышав Юрку, Борис Николаевич и Боканов обернулись, всмотрелись и повернули к столовой.

— Здорово, мужики! — сказал Борис Николаевич, ставя сумку наземь. — Юрк, ты, случаем, не в Холсты?

— А зачем ему в Холсты? — отозвался Рыжухин. — Чего он там не видал?

— Как чаво? А жану-то? — удивился Степан Боканов, согнувшись под тяжестью рюкзака, помаргивая из седой щетины блеклыми глазами. — Мы шли сюды — видели: воду из колодца таскает, идет с ведрами, а живот впереди бежит.

— Мы вот решаем тут, погоди, — сказал Юрка. Он не собирался в Холсты, машинный двор для Редькинского отделения сделали в Редькине, и гнать трактор в Центральную не было надобности, но он сказал «погоди» — почему-то не мог видеть, как сгибался дядя Степан Боканов под рюкзаком.

— Все, — сказал Боканов и так, не сняв рюкзака, держась правой рукой за лямки, присел на скамью. — Нынче порешу корову — с одной рукой никак не накосишь. Ладно бы на нее одну, так сено и в колхоз надо, иначе зерна не дадут. А накошу маленько-то, сдам — курам и хватит.

— А детки почему не подсобят? — неодобрительно проворчал Борис Николаевич. — Внуки все лето тут околачиваются, погляжу — до пяти человек собираются.

— А чего детки? У них своих забот хватает. Умаются за год, в отпуску отдохнуть охота.

— Да ну тебя, Степан, душа твоя от доброты прохудится. Все деток жалеешь, они нас пожалеют?

— А какжеть? У Витьки осенью отпуск — дом подымать будем, на фундамент ставить.

— Ка-акжеть. Много вы с Витькой наработаете. Если бы две руки еще у тебя.

Боканов уже много лет собирался дом поднимать, но все никак не спапашится.

— Вон Юрка обещался, — кивнул Степан. — А то ты сжалишьси али соскучишьси на пенсии — вон еще боров какой.