Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 53

Та кивнула. А Зимина глядела мимо. Там, у конвейера, с мешком стоял боровичок и непримиримо смотрел в ее сторону.

— Позови его, Семеновна.

Семеновна тотчас поняла, заковыляла по грязи к навесу, подошла к парню. Зимина видела, как он нехотя отдал мешок другому, нехотя двинулся.

— Слушай, ты извини меня, — сказала она ему, — устала я, да и вы устали, я понимаю.

Он глядел, сжав губы, потом как-то странно дернул плечом и уставился в землю. Сверху ей виден был примятый его хохолок и белое пятнышко макушки, и она вдруг поняла, какой он еще маленький, совсем, совсем мальчик.

— Ну ладно, мир, иди, — усмехнулась она и хлопнула дверцей.

Он отступил и смотрел, как машина ее долго, с ревом, шарахалась по глине.

В пять часов, как всегда, планерка. В запасе часа полтора. Она еще не обедала, но есть не хотелось, хотелось чаю. Надо бы посидеть в кабинете, поразмыслить над предстоящим докладом на открытом партийном собрании. В голове гудело, — с утра за рулем и много моталась по бездорожью.

Она любила административное здание и этот вестибюльчик с портретами ветеранов, откуда шли чинные коридоры в бухгалтерию, к зоотехникам, инженерам, экономистам, прорабу. И мраморную, облицованную деревянными панелями лестницу она любила, и весь второй этаж с конференц-залом, где сейчас ворожили диспетчеры и где проводились планерки — ее кабинет становился для них маловат.

В приемной ожидала Алевтина Грачева.

— Заходи, заходи, давно не видались.

Зимина прошла за свой стол и тут только увидела, что Грачева как бы не в себе: глаза мечутся, губы дрожат.

— Ты что? Что случилось, рассказывай! — она подмигнула и улыбнулась своей милой, доброй улыбкой, от которой как бы расцветало ее лицо.

— Женятся они, — сказала Алевтина и села.

— Кто?

— Женька замуж выходит.

— Ну так хорошо! Ты что расстроилась?

— Так она это… с Ледневым.

Зимина перестала улыбаться.

— Как?

— Ну! За Юрку, говорю, собралась.

Зимина тотчас вспомнила и неясные намеки, и свое недоумение, и беглое признание Алевтины, и спросила, то ли пошутив, то ли всерьез:

— Ну и что? Не для себя — так для дочки, верно ведь?

Закусив губу, Алевтина качнула головой, стянула платок и так, зажав в ладони, прикрыла им лицо.

Зимина набрала коротенький номер.

— Привет, Тая! Как у вас, все готово? Ну и хорошо, накорми по-праздничному. Сейчас подъедут, я сказала — в четыре. А я не приеду, нет, дел много. Не хочу я твоего борща. Студень? Да-а, от студня не откажусь. Ладно, подошли, я тут перехвачу.

Она посмотрела на Алевтину — та сидела, покачиваясь, уткнувшись в платок. И опять сняла трубку.

— Закревский? Планерки не будет сегодня. Убей-волк? Ну и ему передай, конечно. А зачем завгар к тебе? А, неплохо. Главного агронома не видел? Как, опять поет в городе? Сколько же концертов в неделю? Что-то много. Хоть это и не входит в твои обязанности как председателя рабочкома, но прошу, следи, чтобы не зарывался.

И снова звонила, обзванивала своих «вожаков производства», как любила говорить, объявляла, что планерки не будет (дожди-де корректируют!), просила уведомить Филатова и управляющих отделениями.