Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 163

— Так необходимо прямо в ЦК писать? Между прочим, — она тоже оглянулась на Константина Ивановича, словно призывая поддержать ее, — в письме сообщается, что главный агроном Жук в самую страду по заграницам разъезжает, песни поет.

И верно, решением исполкома Жука направляли на десять дней в Чехословакию с городским ансамблем, приглашенным обществом дружбы.

Жук моргнул красивыми глазами:

— Черт-те что, я ведь не скрывал, все знают, что собираюсь.

— Ну, будь я в исполкоме, я такого решения не принял бы, — угрюмо сказал Константин Иванович. — Кто будет отвечать за заготовку кормов — Ольга Дмитриевна?

— Это же раз в жизни, государственное мероприятие!

— Был бы членом партии, мы с тебя по-другому спросили бы.

— Вы с себя спросили бы — два дня ворошилка стоит! — Жук кивнул на обширное, зажелтевшее после вчерашнего дождя поле, в котором ходила машина — другая черно застыла посередине. — Будто нарочно страду срываете!

— Это кто же срывает?! — повысил голос и Константин Иванович. — Мало помогаем тебе? Чужеспинник какой, понимаешь ли. Привыкли, что все преподнесут, все простят! Стоят машины? Поля вовремя очищать надо! А то, понимаешь ли, — культура земледелия: то лемех, то камни, а то и полная рессора! — Это «понимаешь ли» появлялось, когда гнев забивал ему горло, Зимина с тревогой тронула его за руку, но Константин Иванович отодвинулся. — У вас в поле черт ногу сломит, не то что машина! Кто смотреть должен? Агроном! Агроном обязан отвечать! Не Зимина!

— Вы о Зиминой не извольте беспокоиться, в вашей адвокатуре Зимина давно-о не нуждается, а как я наблюдаю — она уже как бы и в тягость ей, — держа руку на бедре, подрагивая ногой, гаерски осклабился Жук, поведя знающими глазами на Зимину, и она ужаснулась и гаерству его, и точности удара под дых.

И вдруг, словно пущенный катапультой, выметнулся сбоку белый кулак. Она только успела предостерегающе крикнуть: «Мужики!» — как Жук кулем рухнул наземь — то ли от неожиданности, то ли оскользнулся.

— Мужики! — крикнула она опять гневно-растерянно, но Константин Иванович уже повернул к шоссе, подняв широкие плечи, показавшись ей вдвое выше, — сердито отлетали полы щегольского летнего пиджака, и было видно, как на скором ходу ногу он все-таки подволакивал.

Жук стоял, ухвативши ладонью скулу.

— Размахался, понимаешь ли… — угрожающе шелестел он, и ненавистью наливались черные, непроглядные вдруг глаза.

— Ладно, ладно, Саша, он старый, легко обижается, не нужно, Саша, ладненько? — приговаривала Зимина, подавляя желание кинуться за Константином Ивановичем.

— А ворошилочку перестроить надо, — продолжала миролюбиво, — чтобы не перевертывала валы, а разбрасывала, растрясала, скорее просохнет.

— Вот вы и скажите механизатору, — зло отмахнулся Жук. — А то меня еще пошлет.

— Да ты что-о? Ну-ка, иди договаривайся!

Пахло сырой землей, свежескошенным и сухим сеном, запахи распирали грудь, кружили голову. Заходились в небе жаворонки и один за другим камнем падали, словно в потаенное место.