Читать «Гайдук Станко» онлайн - страница 118

Вдруг послышались далекие выстрелы. Станко остановился…

— Именно сегодня! — шептал он. — Непременно сегодня! Когда же для нас, горемык, настанет светлый день? Когда мы сможем по праздникам беззаботно веселиться? Господи, пошлешь ты нам когда-нибудь такой день?!

Нет ответа…

Станко тяжко вздохнул и вошел в клеть… Вот он, день его свадьбы.

ИСКРА ГАСНЕТ

Время шло. Алекса и Петра совсем одряхлели. Со старостью пришли и болезни. Малейший ветерок надолго укладывал их в постель.

Елица ухаживала за ними. Приветливая, сердечная, она всегда старалась разогнать печаль стариков родителей, и они ее благословляли.

Алекса чувствовал приближение смерти. И одышка замучила, и устает быстро.

Как-то раз — день был ветреный — он вернулся со двора, где кормил поросят, весь белый как полотно.

— Что с тобой? — встревожилась Петра.

Алекса подошел к очагу. У него зуб на зуб не попадал.

— Холодно.

— Может, ляжешь?

— Погоди, погреюсь у огня.

Но озноб не проходил.

— Видать, уж не согреться, когда холод от сердца идет, — вздохнул он. — Пойду-ка лягу.

Алекса встал, но старые ноги отказались идти.

— Ну, мой Алекса!.. — проговорил он и невольно засмеялся. — Ноги и те тебя не слушаются. Ела, дитя мое, помоги мне.

Подбежала Елица.

— Идем, отец, ляжешь.

— Я так и хотел. Пошлите за священником.

Елица привела его в горницу, положила на кровать и покрыла одеялами и коврами. Петра села у изголовья. В глазах ее стояли слезы.

— Ну что нюни распустила?! — засмеялся Алекса. — Иль ума решилась? Зачем я тебе такой?

Петра молчала. Алекса взял ее за руку.

— Да ты и впрямь повредилась в уме! Я не умру! Ну, простыл немного, а ты уж сразу в слезы. Только детей пугаешь. Постыдилась бы. А если и умру, так что? Я пожил на свете. Благодарение богу, мы с тобой хорошо жили. Дети у нас — точно яблочки золотые. Переженили их, дождались внуков, напелись и насмеялись вдосталь. А теперь… смерть! Ну и что? Есть из-за чего реветь! Или ты вообразила, что навек останешься на земле? Напрасные надежды! Ты попадешь туда прежде, чем я успею хорошенько осмотреться. Оглянусь по сторонам — а моя старуха тут как тут!

— Все смеешься! — рыдала Петра.

Отворилась дверь, и в горницу вошли священник и Йова Юришич.

— А… Пусть-ка тебе священник скажет! Он ведь святые книги читает.

— Что с тобой? — озабоченно спросил отец Милое, здороваясь с ним за руку.

— Ничего особенного. Вроде бы нигде не болит. Разнежился я от хорошей жизни, вот ко мне все и пристает. Впору просить ноги, чтоб пошли, десны, чтоб жевали, потому как зубов нет, а глаза — чтоб смотрели. Хочу поговорить с тобой напоследок. Спасибо вам с Йовой.

— Йова у меня был, когда прибежал твой постреленок.

— Вот и хорошо! Садитесь. А ты, добрая моя старушка, принеси нам что-нибудь выпить.

— Не надо, — отказались священник и Йова.

— Эх, не надо! Живому человеку всегда надо. Закроются глаза, тогда и не надо будет. Неси, неси!

Петра вышла.

— Позвал я тебя, отче, чтоб умереть по-христиански. Был бы великий грех прожить на свете семьдесят шесть лет и умереть без святого причастия!

— Йова, выйди на минутку, — попросил священник.