Читать «Газета "Своими Именами" №31 от 31.07.2012» онлайн - страница 73

Ладно. Мы отвлеклись. Теперь перейдем к развитию сюжета.

Но однажды вор встретил девчонку,

Полюбили друг друга они.

Если кому-то непонятно, почему вор не встретил девчонку раньше, хотя они жили напротив, то отвечу: "Потому что так надо, ара!" Допустим, раньше вору было не до того - кошелёчки, форточки... Здесь слушатель должен почувствовать легкую неправильность - как так: вор и дочь мента?

Стали тайно подолгу встречаться,

Закружили их летние дни.

Это просто лирика. Запомните - в шансоне про секс и прочую муру не пишут, пацаны! Это вам не тюремный "роман" на ночь, чтоб снились хорошие сны не про хлебореза Чуню из соседнего барака. Это вам - искусство городского романса. Понятно же - встречались влюбленные тайно и уж точно не алгебру друг другу решали, летом-то.

Он сказал ей: "Иду я на дело,

С воровством я хочу завязать".

Здесь воры должны сурово помолчать, потому что пацан нарушает понятия - и всему виной, как водится, баба, хоть и красивая (то, что красивая, в шансоне почти всегда подразумевается само собой, потому как реальный пацан не может полюбить чмошного крокодила). Вместо того чтобы честно украсть, выпить и в тюрьму, мальчишка дрогнул и дал слабину. Братва волнуется - что дальше? И вот тут начинаем разворачивать трагедию и нагнетать обстановку.

Она молча с мальчишкой простилась

И решила отцу все сказать.

Вот здесь - просто бомба! Уже все понимают, что песня кончится плохо, но ещё не понимают - насколько плохо. Понятно, что раз сказала отцу-прокурору, то ничего хорошего не будет. По-доброму, нужно было бы её в этом же куплете зарезать, но Господь с вами, пацаны, так не делается, надо гитаристу дать допеть.

Прокурор её слушал сурово,

Обещал, что не тронет его.

Папа дочку не обидит, это уж как водится. Даже мент может дочурку любить и всякое ей пообещать. Но мы-то понимаем каково подлое прокурорское нутро. И хочется крикнуть мальчишке: "Братан! Шухер!"

Но нарушил он данное слово,

Приказал разобраться с вором.

И уже залаяли собаки, мусора принялись заряжать свои волыны, шпалеры, стволы и пушки, выехал черный воронок и лязгнули по рельсам колеса столыпинского вагона, а в Ванинском порту показался борт парохода угрюмый. Внутри все леденеет, голос певца начинает дрожать (это важно!)

И менты застрелили мальчишку,

Пролилася горячая кровь.

Тут даже можно приостановиться и на пару секунд замолчать, не сильно дергая за струны, - чтобы осознали, что главного героя в песне не будет, сколько бы ни забашляли певцу. Потому что он просто должен был умереть. Это, пацаны, куда как романтичнее, чем где-нибудь на Верхней Хуаппе, когда мороз давит под тридцатник, быть придавленным свежеспиленной сосной в три обхвата под мат бригадира и конвойных. Так что здесь все правильно. Опять же - мальчишка искупил свою слабину.