Читать «Выстрел в Метехи. Повесть о Ладо Кецховели» онлайн - страница 47

Они приехали в Баку специально для встречи с ним, на деньги Тифлисского комитета, чтобы отговорить выпускать нелегальную «Брдзолу». Те, кто послал их, были уверены: никого Ладо не выслушает так внимательно, как рабочих Главных железнодорожных мастерских, наборщиков типографий Хеладзе и Шарадзе, тифлисских табачников и ткачей. И Ладо знал, что послали к нему рабочих один из вожаков комитета Джибладзе и редактор газеты «Квали» Ной Жордания, люди умные, но все более расходящиеся с революционными эсдеками. — Говорят: непрошенный гость, что в горле кость, — начал один из рабочих, Аракел, — но ты должен нас внимательно выслушать. — Ладо улыбнулся, тоже ответил пословицей: — Что в лицо сказано, со злом не связано. — Слушая рабочих, Ладо не перебивал, давая им выговориться, и думал. Думал о том, что пока еще несложно повернуть рабочих в свою сторону, о том, что Жордания боится — нелегальная газета отобьет читателей у легальной «Квали», о том, что Джибладзе отказался дать деньги на создание «Нины», но не пожалел денег на дорогу стольким людям, и отбрасывал все, о чем думал, потому что мысли эти были поверхностными и не существенными, а существенно и важно то, что за всем этим — вопрос о двух путях борьбы, о будущем всего народа. — Для чего нам нелегальная газета, Ладо? Объясни. Есть же «Квали», мы ее читаем, любим. На новую газету нужны средства. Где ты возьмешь деньги? Опять собирать у мастеровых? А сколько сил уйдет на новую газету! А как трудно будет ее распространять! Легальную газету каждый может купить, ее читают десятки тысяч, а нелегальную прочтут всего сотни… Печатаешь брошюры? Хорошо! Прокламации? Очень хорошо! Ничего больше не надо. Пойми, Ладо, ты разделишь нас, никто не будет знать, что читать, кому верить… Большой вред принесешь рабочему делу, очень большой! — Рабочие курили и он курил табак, который они привезли с собой, рабочие смолкли, думали, и он молчал и думал вместе с ними, рабочие иногда спорили между собой, и он мысленно становился то одним спорщиком, то другим, и когда они совсем выговорились, ему показалось, что не они ему доказывали свое, а он пытался доказать самому себе правильность их точки зрения. — Ты молчишь, — спросил кто-то, — значит, согласен? — Нет, — сказал Ладо, — нет! — Он достал из кармана «Квали» и «Искру». — Хоть и говорится: хороша веревка длинная, а речь короткая, я буду говорить длинно. Вот две газеты — легальная грузинская и нелегальная на русском языке. Я прочту сообщения с мест оттуда и отсюда. — Он прочитал корреспонденцию из «Квали», потом, переводя на грузинский, — из «Искры». — Почему так по-разному говорится об одном и том же? Как ты думаешь, Аракел? — Аракел наморщил лоб, подумал и сказал: — Цензура запретила «Квали». — Верно. А теперь скажи, почему ты считаешь, что русскому рабочему можно получать полную правду, а тебе, грузину, и полправды достаточно? Я, мол, прочитаю, что правительство позволит, а настоящей правды, которая будет в «Брдзоле», не хочу! Так? — Аракел потер рукой лоб и ухмыльнулся. — Крепко ты меня поддел. — Остальные недружно засмеялись. — Ишь, не изменился Ладо, пальца в рот не клади… Ну, ну, друг, шпарь дальше, посмотрим, что ты еще скажешь. — Ладо посмотрел поочередно на каждого. Такие, как Аракел, читали книги, другие были малограмотны, но житейская смекалка и здравый смысл сделали их умудренными. И Ладо сказал, чтобы понять мог каждый, так, как говорят о своем и очень личном: — Я не хочу брать в руки нож, ружье и убивать. А Жордания говорит, что я только к этому и рвусь. Мы думаем и твердим одно — у правителей надо отобрать все, что они награбили у народа. Но Жордания говорит мне: Ладо, не будем спешить, понемногу, постепенно. потесним правительство, отнимем стул у одного министра, и на это место сяду я, на другое посадим тебя, на третье — Аракела. Я не соглашаюсь: — Нет, ты забываешь о том, что если даже правительство и уступит три стула для тебя, меня и Аракела, то завтра оно снова выдернет из-под нас стулья, особенно когда мы начнем спорить с ним. Так мы ничего не добьемся. — Ной говорит: — Добьемся, Ладо, вот увидишь. Ты же заметил, как под напором легальных газет и общества правительство уступило, разрешило рабочим бастовать. — А ты не заметил, — спрашиваю Ноя, — что правительство распространило «Правила об усиленной охране» на большие города? А по этому закону жандармы и полиция могут арестовывать и сажать в тюрьму зачинщиков и участников стачки. У правительства всегда будет возможность отобрать права, которые получит народ, а вместе с правами и плоды его труда. Так же, как с «Квали». Сегодня цензура, а цензура — это одна из рук правительства, разрешит напечатать статью о бедственном — положении тифлисских ткачей, а завтра не разрешит, и Ной только слезы утрет. А в нелегальной «Брдзоле» никто никогда и ничего не запретит. Что хотим, то и напечатаем, что вы напишете, то, даю слово, в газете и появится. В ней будет только правда! Что вы на это скажете? Первым нарушил молчание Аракел: — Я скажу так: не зря мы к тебе ехали, потому что нас больше стало. За одного, битого ведь двух небитых дают.