Читать «Выйди из палатки» онлайн - страница 7

— Лена! Там холодно, девочка. Там сейчас очень холодно. Ты простудишься, обязательно. Я тебя не пущу. Лежи здесь, моя маленькая, нас здесь трое, и нам тепло.

— Пашенька! — Лена плакала, горько всхлипывая. Слезы текли по щекам ручьями. — Пашенька, пусти меня, пожалуйста... Выпусти меня, мне нужно... Просто ужасно нужно... Пашенька, я пошла...

— Нет, моя маленькая. — Паша вцепился в Лену и прижал к себе изо всех сил, так, чтобы она не смогла двигаться. Она еще долго плакала, пыталась суетиться, дергаться, всхлипывала, наконец, стихла. — Ну вот, моя маленькая, — прошептал Паша, и заметил, что сам дрожит как осиновый лист. — Ну вот... Вот и баиньки... Нечего там тебе сейчас делать... Сейчас холодно, и очень сыро, и ты там вымокнешь и простудишься, а нам этого еще не хватало...

Лена, наконец, уснула. Паша осторожно уложил ее рядом, улегся сам и долго лежал так, не выпуская ладони, которая постепенно становилась теплой и мягкой. Невидимый бубен по-прежнему бился, но дальше и дальше, молитвы стихали — теперь это было уже далеко. Пашу снова придавил полусон, глухой и тягостный. Он лежал, и бубна было почти не слышно, молитвы и бормотание почти растворились в ужасной тиши, и он совсем вроде уснул, когда зашевелилась Марина. Она привстала и начала расстегивать спальный мешок. Паша вскочил.

— Марина! — зашипел он и схватил ее за руку. Рука была ужасно холодной. Марина пыталась расстегнуть «молнию», но рука сильно дрожала, и у Марины тоже не получалось. — Марина! Там нечего делать! Там ночь, и сыро, и холодно, и ты простудишься, заболеешь, охрипнешь, и все такое... — Паша сам задрожал, опять. — Ну Рина!

— Сейчас, Пашенька... — прошептала Марина чуть слышно. — Что-то у меня молния не расстегивается... Пашенька, помоги... Расстегнуть молнию...

— Марина! — У Паши вдруг перехватило горло. — Лежи, спи! Ночью девочкам нужно спать, а не ползать по мокрым камням.

— Пашенька, мне нужно... Туда... Слышишь...

Тут Паша вдруг осознал, что бубен снова стучит прямо у входа. Ему показалось, что волосы на голове у него стали дыбом. Кто-то стоял — сидел, прохаживался — перед палаткой, стучал в бубен и негромко молился. Негромко, уныло, тягостно, надтреснутым голосом.

— Слышишь? — Марина посмотрела Паше в глаза. — Слышишь?

— Слышу, моя хорошая. — Паша крепче сжал холодную руку. — Кто-то бьет в бубен и молится. Ну и что? Не надо ему мешать, Марина! Молится, значит надо. Значит, совесть нечистая. У нас с тобой совесть чистая, и нам там нечего делать. Ложись спать, девочка. — Он вцепился в ладонь изо всех сил. — Ложись спать, девочка!

Он попытался ее уложить, и она стала сопротивляться. Паша схватил ее за обе руки, но она норовила вырваться и тянулась к молнии.

— Пашенька, отпусти меня, пожалуйста, — прошептала она. — Пашенька, мне нужно. Выпусти, меня пожалуйста.

— Нет, Рина, я тебя не пущу. Не надо тебе туда ходить. Ложись, отдыхать. Нам рано вставать и еще идти целый день. Ложись, моя маленькая...

— Пашенька, миленький, выпусти меня, пожалуйста. — Марина заплакала. Она смотрела Паше в глаза, и по щекам ее текли слезы. Она снова вцепилась в молнию. — Пашенька... Помоги мне, пожалуйста, расстегнуть... Молния какая-то просто дурацкая... Не расстегивается... — Марина засуетилась, принялась дергать собачку, и собачка сломалась. Марина закрыла лицо руками и зарыдала. Потом ей удалось отбиться от Паши, и она бросилась выкарабкиваться из мешка. Ей даже удалось добраться почти до выхода, когда Паша настиг ее и схватил в охапку.