Читать «Выбор оружия (Культура - 3)» онлайн - страница 154

- Останови машину, - услышал он свой приказ.

Палец его уже нажимал на кнопку интеркома. Автомобиль загромыхал, переходя на другую передачу, и спустя мгновение наступила тишина. Он открыл дверцу. Свейс сидел с закрытыми глазами.

- Вон, - велел он ему.

Порыв ветра угрожал захлопнуть дверцу, поэтому приходилось ее придерживать. Свейс медленно вылез из машины. Офицер как будто мгновенно состарился и стал ниже ростом. Какой-то миг он стоял на темной обочине дороги, конус света лизнул его по лицу, а затем темнота поглотила его.

- Поехали дальше, - приказал водителю Закалве.

Они мчались дальше, уходя от зари и от "Стабериндо", чтобы его пушки не могли настигнуть и уничтожить их.

Они нисколько не сомневались в победе. Весной у них будет еще больше людей, техники, вооружения. Что до "Стабериндо", то он скрывался в морской дали, страдая от нехватки горючего, и поэтому не представлял никакой угрозы. Но потом Элетиомел взял линкор на буксир и потащил его по затопленным половодьем каналам к пустовавшему доку, который расширили с помощью взрывов.

Советники Закалве высказали предположение, что из судна выкачали воду и закачали бетон, к тому же создали между бетоном и металлом какую-то амортизационную подушку - иначе огромные пушки давно растрясли бы судно на куски.

Разумеется, "Стабериндо" не представлял собой неприступную крепость, хотя был теперь непотопляемым, и ценой огромных потерь его можно было взять. Вне всякого сомнения, на корабле имелись достаточные запасы боеприпасов и продовольствия, судно могло продержаться достаточно долго, не исключали также возможности решительных действий со стороны Элетиомела.

Закалве предоставили полную свободу действий. Солдаты и командиры поступят так, как прикажет он, политики и церковь поддержат любые его планы. В этом отношении он чувствовал себя как никогда надежно. Но что ему следует предпринять? Когда-то он предполагал создать идеально вымуштрованное войско и передать его молодому военачальнику, чтобы продолжались традиции чести, послушания и долга. Но ему пришлось воевать с армией, большую часть которой составляли соотечественники, а возглавлял ее человек, которого он считал другом и чуть ли не братом. И поэтому приходилось отдавать приказы, означавшие гибель для множества солдат; сотнями, тысячами посылая на верную смерть, просто чтобы закрепиться на какой-то важной позиции, защитить жизненно необходимый населенный пункт. При этом гражданское население тоже несло потери; наверное, основную массу потерь в кровавой бойне составляли обычные люди - ради которых, собственно, они и сражалась.

Он пытался остановить эту бойню, хотел договориться с самого начала, но каждая из сторон соглашалась заключить мир только на тех условиях, которые были выгодны ей. А у него не было реальной политической власти. Оставалось только сражаться - что он и делал, причем наилучшим образом, так что сейчас до победы оставался один шаг. Но какой? - неизвестно. Больше всего ему хотелось спасти сестру - пожалуй, только ради этого и стоило воевать, а не ради туманных идеалов. Слишком дорогой оказывалась цена мертвые глаза, кровь, ставшая землей, исковерканные тела и души. Жизнь любимого человека - вот что необходимо было сейчас спасать, и это удерживало его на грани между безумием и здравым смыслом, частично снимало с него так остро осознаваемую вину за гибель многих тысяч людей на полях сражений и рядом с ними.