Читать «Второй год войны» онлайн - страница 23
Анатолий Белинский
— Цоб, пошли!
— Вот и наше секретное оружие поехало на фронт! — говорила Тамара, провожая сани с зерном долгим взглядом.
Алексей все удивлялся, что Степан каждый раз приезжал к комбайну легко одетым, в одной телогрейке. Он даже спросил Степана:
— Что это ты по-летнему гуляешь?
Степан густо покраснел. Ответил, не глядя на Алексея:
— Заеду домой, оденусь…
Когда кончили обмолачивать эту скирду пшеницы, комбайн перетащили ко второй. На место бывшего обмолота Алексей пригнал лошадей: на земле оставалось еще много зерна. Лошади теперь целыми днями рылись в кучах прошлогодней соломы, пофыркивая и пугая храпом полевых мышей, которых было здесь несметное количество.
Однажды к нему на старый ток завернул на быках Степан. Он сообщил:
— Леха, у вас дома — постояльцы! Военные.
— Какие военные? — удивился Алексей. — Надолго?
— Не знаю, наверно, надолго. Будут охранять линию связи. Я сам видел: протянули телефонный кабель через все поле. Говорят, от Палласовки до Николаевки!
После такой новости Алексей тотчас же решил наведаться домой.
Еще только войдя в сени, убедился, что Степан говорил правду: там стояли прислоненные к стейке две пары лыж с настоящими креплениями.
В комнате он застал мать, оживленно разговаривающую с двумя солдатами: один невысокий, коренастый, еще молодой, и второй — постарше, в очках на круглом безбровом лице. На гвоздях висели солдатские шинели, иод лавкой виднелись два вещевых мешка, в углу стояли две боевые винтовки. На лавке у окна Алеша увидел гармонь, а рядом стоял телефон в зеленом деревянном ящике, с рукояткой сбоку.
Анна Петровна недавно пришла из коровника. Немного смущаясь незнакомых людей, она что-то рассказывала им — должно быть жаловалась на холод в доме да на свое нездоровье. Увидев Алексея, улыбнулась:
— А это мой защитник явился!
Молодой коренастый солдат поднялся с лавки, подошел к Алексею, протянул ему широкую ладонь с короткими мозолистыми пальцами и сказал:
— Здравствуй! Меня кличут Федором. Федя.
Второй солдат, блеснув стеклами очков, молча поклонился издали, верней, даже не поклонился, а слегка кивнул головой. И по этому сдержанному движению, по внимательному и умному взгляду поверх очков в тонкой золоченой оправе, Алексей сразу понял, что этот второй — старший. Старший не по возрасту и не по званию, а по какому-то негласному уговору между ними. У него была странная фамилия — Комптон, и от всего его сдержанного поведения веяло, как Алексею казалось, настоящей тайной.
С этого дня на хуторе началась другая жизнь.
10
Теперь в их доме то и дело звонил телефон, Федя или Комптон брал трубку, слушал, разговаривал с какой-то «резедой» или «ромашкой». О чем они говорили, что говорили им — не всегда было понятно, однако телефонная нить прочно связала хутор с тем большим миром, в котором происходило главное сражение на Волге. Ждали перемены к лучшему, и потому даже появление Феди и Комптона колхозники связывали с этой переменой.
В доме у Тороповых стало собираться по вечерам все больше народу.
В первый же вечер пришла Тамара Полякова.