Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 354

Не могу даже смутно догадываться, как эти ноты могли попасть к моему отцу, ибо не припомню никаких контактов нашей семьи с Вашей. Я немного понимаю ноты и сразу узнала Вашу знаменитую пьесу, хотя она не подписана. Судя по исправлениям, это первоначальная рукопись. Мне бы очень хотелось, чтобы Вы сыграли её. Я буду следить за Вашим концертным репертуаром, и если Вы решитесь исполнить Вашу Тренодию в концерте — непременно подойду к Вам за кулисами после Вашего выступления! Буду ждать с нетерпением! Всегда восхищалась Вашим талантом!

Марина Латышева»

Ивана сразу же заинтриговала личность этой загадочной девушки. И прежде всего — до боли знакомым вечно запертым ящиком папиного стола. Однако Виктор предпочёл завести разговор ещё более интригующий.

— Иван, я должен рассказать тебе кое-что.

Иван понял, что Виктор сейчас поведает ему историю создания Тренодии. Эта история, конечно, интересовала его, как интересовала весь мир. Но Челестинский до сих пор никому об этом не рассказывал, даже Ларисе. Для него это было слишком интимно.

— Мой отец был известным кардиологом, — начал Виктор. — У нас дома часто гостили учёные мужи. Тогда же заезжал и твой мнимый отец. А однажды приехал некий профессор Ло́скутов. Разговор шёл о детях — отец хвастался гостю, какой у него гениальный сын (то есть я), а Лоскутов, в свою очередь, поведал, какая у него растёт красивая дочь, как раз ровесница мне. Почтенные отцы решили, что нас с Таней непременно нужно познакомить, ибо мы должны обязательно друг другу понравиться. Правда, это был скорее жест вежливости. Это я понял сразу же, как только мы впервые приехали к Лоскутовым. Отцы тут же затеяли научный спор, матери о чём-то шушукались между собой — и, как мне казалось тогда, никто и не замечал, как мы с Таней смотрим друг на друга.

В тот вечер за столом мы с ней не произнесли ни слова. Но весь мир для меня словно перешёл в иное измерение, потонул в тумане, и реальным осталось лишь одно — её глаза. И ничего другого не было вокруг. И всё остальное вдруг перестало иметь значение. Поразительно, как много можно сказать друг другу одними лишь взглядами, без слов. Это было какое-то космическое взаимопонимание, какого у меня не было более никогда и ни с кем ни до того, ни после. То, что я испытал, впервые увидев её — мне сейчас кажется сказкой. Я уже и сам не верю, что со мной было такое. Даже не верю опять, что такое возможно, как не верил до того, как встретил её. Уже и не помню, что было со мной до той встречи — жизнь словно переломилась и началась заново, обрела какой-то новый, доселе неведомый мне смысл. И смысл этот заключался в её глазах.

Ничего особенного не было в ней на первый взгляд. Обыкновенная, неприметная девушка, мне подмышку ростом. Лохматая и в чём-то даже смешная. Её мать была чистокровной еврейкой, как и мой отец, но в белобрысой Тане не было совершенно ничего семитского, скорее наоборот — холодная северная красота. В тот момент мне казалось, что более прекрасной девушки я в жизни не видел. Это маленькое и трогательное, какое-то совершенно воздушное, неземное, ангельское существо притягивало меня с такой непреодолимой силой, что мне хотелось прямо сейчас забыть о наших спорящих учёных отцах и сплетничающих матерях, забыть обо всех правилах приличия, перелететь через стол и сжать её в своих объятиях!