Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 321

Наконец я стал встречать жителей Рейзена. Некоторые лица были знакомы — но изменились. Это уже не были лица рейзенцев. Кто-то узнавал меня и приветствовал поднятием правой руки, что было абсолютно неприемлемо при обращении к господину. На земле возле одного из домов валялся пьяный. Два мужика с пропитыми лицами прошли мимо меня, матерясь. На лавках сидели старухи и грызли семечки. Молодые пары, фривольно одетые, тискали друг друга прямо посреди улицы. Парень лет двенадцати шёл с сигаретой во рту.

— Князь! — вдруг услышал я позади знакомый голос. — Вы ли это, Павел Фёдорович?

Это был Костромин-отец. Он нёс два ведра воды, которые тут же поставил на землю, чтобы крепко обнять меня.

— Жив ли ещё отец Иннокентий? — спросил я его.

— Хворает батюшка, но, слава Богу, жив. Не изволите ли к нам зайти, отдохнуть с дорожки?

— Я бы рад, но хотел бы скорее увидеть отца Иннокентия.

— Да он в храме должен быть. Вы хоть вещички-то мне оставьте, а то ведь Вам тяжело.

У меня за спиной и правда был тот самый рюкзак со снаряжением для путешествия по тайге, которое оказалось не нужным. Я отдал его Костромину и полез на холм.

Чем выше я поднимался, тем настойчивее проявлялось сопротивление островной элиты ураганному нашествию цивилизации и стремление сохранить островной быт в неприкосновенности. Однако некому уже было содержать в чистоте и порядке столь огромные и роскошные дома знати. И на некоторых из них дорические колонны и барочные фронтоны странным образом сочетались с теми же белыми спутниковыми тарелками.

В храме были только отец Иннокентий с сыном. Батюшка сидел в инвалидной коляске у алтаря. Сын читал ему Евангелие на старославянском. Отец Иннокентий постарел лет на двадцать — лицо стало ещё более узким, бледным и покрытым старческими пятнами, борода поредела, щёки впали, глубокая морщина зияла поперёк лба, под глазами висели мешки. Ему было почти девяносто. Он пережил инсульт и не мог ходить. Когда он увидел меня, он весь просиял и протянул руки, чтобы обнять меня.

— Господи милосердный! — воскликнул старик. — Неужто князь Белогорский!

Мы обнялись, насколько это было возможно. Меня распирало изнутри от накативших эмоций. Столько всего хотелось спросить у него — но я не знал, с чего начать, не мог сформулировать толком свои вопросы. Я сказал просто:

— Батюшка! Расскажите мне: как же всё это получилось?

Оказалось, рейзенцы объявили о себе миру ещё весной 1992 года. Они тоже были уверены, что произведут фурор. Делегация старейшин прибыла в Красноярск. Довольно долго старики добивались, чтобы их приняли в городской администрации. Там они сообщили, что в ста километрах к северу от Туры существует посёлок с тысячей жителей.