Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 103

Но и это был ещё не конец. Не успел я опомниться после тех двух ударов — как мне тут же нанесли третий и самый болезненный. Ещё несколько дней спустя Тимофей со своим верным псом-адвокатом («нанятая совесть»! ) в очередной раз посетили меня. На этот раз — с самой первой бумажкой, когда-либо подписанной между мной и Лещёвым. С той самой, о которой я и думать давно забыл и которая за давностью лет пожелтела. Оказывается, он берёг её и сдувал пылинки! Неужели тогда уже предвкушал, что она так вот вдруг окажется кстати?

«У кого будет больше денег через десять лет» — оказывается, вот сегодня-то с тех пор и минуло аккурат десять лет! А после двух уже состоявшихся выплат у меня оставалась лишь четверть былого могущества, тогда как три четверти уже перешли к Лещёву. Не надо быть профессором математики, чтобы понять, что я снова был в проигрыше и обязан был отдать Тимофею ещё и половину от оставшейся четверти!

Надо ли говорить, что все мои кредиторы, увидев, что я тону, тут же как с цепи сорвались и потребовали у меня немедленных выплат. Того, что мне оставалось, решительно не хватало для поддержания моих финансовых дел. За какие-то считанные дни я потерял всё, что копил в течение этих самых десяти лет, и остался вновь без гроша, как был в самом начале моего рассказа.

Не знаю, дошёл ли уже до Вас слух о моём банкротстве, но думаю, Вам приятно будет прочесть, что я снова работаю в том же почтовом отделении, где некоторые меня ещё помнят и не знают даже, что за эти годы я успел побывать на самой вершине.

ЧЕТВЁРТОЕ ПАРИ

С тех пор прошло около месяца. Щепилов, говорят, стал шибко верующим. Это не удивительно, учитывая его состояние. Храм переполнен убогими, нищими, юродивыми и согбенными старухами. Видимо, там они находят себе последнее успокоение, когда взять его больше негде. Благо, я в таком успокоении не нуждаюсь.

(Несчастные жалкие калеки, которым некуда больше податься и не за что ухватиться в жизни, кроме призрачной мечты о загробном счастье! Нет ничего более унизительного, чем тешить себя утопией за неимением ничего другого. Разве лишь Мариам — единственная в целом храме юная и прелестная девушка. Но ведь это Вы, милостивый государь, задурили несмышлёной малышке голову до того, что она и теперь продолжает зазря губить свою едва начавшуюся жизнь!)

Как-то я встретил их на улице. Она как раз везла его в церковь. Меня удивило счастье, которым сияли их лица. Щепилова трудно было узнать. Он прямо светился и был совсем не похож на того мрачного и утратившего всякую надежду инвалида, каким он был, когда я видел его впервые после той трагедии. Не похож и на того сладострастника, каким он был до встречи с Мариам. Несмотря на убогость свою, он был счастлив. Воистину нет границ у силы самообмана!