Читать «Вспомним мы пехоту» онлайн - страница 103

— Почему в партизаны не ушел? — спросил его подполковник.

— Нэ було блызко партизан. Та и хто б сына полицая узял?

Вошла со двора Анна Максимовна и тоже остановилась у двери, чуть поодаль от сына.

— Ну что ж, прощайся с матерью, забирай свой пулемет и едем в мою часть. Ставлю тебя на пищевое и вещевое довольствие. А строевой, штыковому бою и другим солдатским премудростям тебя помкомвзвода научит.

Я увидел на лице Кости улыбку, счастливую мальчишескую улыбку. Глаза матери наполнились слезами, но она сдержала их. В пояс поклонилась Грозову. Тот замахал руками:

— Что вы, что вы...

— Спасибочки, товарищу начальнику.... Уж вы с ним... Уж вин у меня старательный... Уж вин за батькин грех отслужит... Уж вин хрицев проклятущих побъеть...

«Черт возьми, — подумалось мне, — сколько в этой военной заварухе людей с искалеченными судьбами! Мы проходим порой, не замечая их... А стоит подать человеку руку — смотришь, он уже выпрямился...»

Вернувшись после отъезда Грозова в штаб дивизии, я получил приказ командира 20-го стрелкового корпуса: утром следующего дня атаковать противника, прорвать его оборону и овладеть опорным пунктом Бурты. Сил первого эшелона для этого было недостаточно, и я подтянул из второго эшелона 186-й полк подполковника Колимбета. Он занял исходный рубеж на правом фланге дивизии.

Побывав у Грозова и Могилевцева, я ночью приехал на командный пункт Колимбета. Подполковник Колимбет по возрасту — мой ровесник, круглолицый, рослый, косая [158] сажень в плечах. Он не расставался с черной кубанкой, которая делала его похожим на лихого запорожца. Характер у Колимбета был напористый, командирский, но не мешало бы ему, пожалуй, иметь побольше выдержки. Грозов — тот отличался расчетливой осторожностью, терпением, был хорошим воспитателем. А Колимбету и Могилевцеву мешала иногда нетерпеливость. Они всегда стремились лично возглавить атаку, хотя прекрасно понимали, что оставлять НП, передоверять управление боем заместителю или начальнику штаба имеют право лишь в исключительных обстоятельствах. Приходилось постоянно напоминать им об этом.

После одного из таких разговоров Могилевцев с простодушной улыбкой признался:

— Эх, Иван Никонович! Да ведь вы сами знаете: легче идти в цепях атакующих, видеть все своими глазами, быстро принимать решения, чем ждать от комбатов донесений...

Я-то Могилевцева хорошо понимал, но интересы дела требовали другого.

Мы с Колимбетом уточнили задачи подразделений и график огня. Прощаясь, подполковник с казацкой лихостью заявил:

— Будьте уверены, товарищ гвардии полковник, сто восемьдесят шестой полк первым прорвет оборону противника и насыплет фрицам перцу под хвост.

Собственно, так оно и должно бы быть. Полк Колимбета — самый полнокровный в дивизии. Находясь во втором эшелоне, он еще не участвовал в серьезных боях.

Утром подошли «катюши». Громовые раскаты их залпов сотрясли землю и небо. Серый дым затянул окрестности опорного пункта врага. Потом над моим наблюдательным пунктом, выдвинутым вперед, пронеслась группа «илов». Она сбросила бомбы на боевые порядки гитлеровцев и скопления их техники.