Читать «Вспомним мы пехоту» онлайн - страница 101
Иван Никонович Мошляк
Она застеснялась и как-то скорбно потупила взгляд.
— Садитесь, пожалуйста, — поддержал меня Смирнов. — И сынка своего приглашайте.
Женщина промолчала, но, налив себе стакан чаю, присела к столу на краешек стула.
Адъютант поднялся, приоткрыл дверь в соседнюю комнату:
— А ты что, Костя? Иди чай пить.
Я не расслышал ответа Кости. Вернувшись к столу, Смирнов усмехнулся:
— Гордый парень...
Смирнов уже побывал в этой хате сегодня. Дорогой он мне рассказал, что у хозяйки есть сын лет восемнадцати.
— Хозяин-то где? На фронте, наверное? — спросил я женщину.
Она замялась, глаза наполнились слезами.
Вдруг дверь соседней комнаты распахнулась, и на пороге вырос юноша с бледным скуластым лицом. Гневный взгляд парня будто прожигал насквозь:
— Полицай вин — вот хто... С хрицами тикал... и нэ батько вин мне, запомнитэ, мамо... Нэма в мини батьки! — Голос Кости дрожал от волнения, обиды и гнева.
По щекам Анны Максимовны текли слезы, она не вытирала их, сидела, ссутулившись, перед нетронутым стаканом чаю.
Много всякого повидал я за три без малого года войны, но такого... Я понимал трагедию, разбившую эту семью, истерзавшую души представших передо мной людей. Мне вдруг до физической боли стало жалко юного Костю. Ведь он считал, что жизнь его сломана из-за отца, что удел его отныне — всеобщее презрение.
— Ты, Костя, вот что, присядь-ка к столу, — сказал я и придвинул стул.
После некоторого колебания он сел. Я налил ему чаю, подал сахар.
— Спасибо, — буркнул он, — не мне радяньский хлиб-цукор исты. [155]
— Ты комсомолец?
— А як же? С сорок первого року.
— Как же твой батько в полицаи угодил? Кулак, что ли, бывший?
— Та ни, колхозники мы, Воронцы хфамилия, — торопливо заговорила вдруг Анна Максимовна. — В сорок первом роки, в июле, узяли Петро у Червону Армию. Чериз мисяц — нимцы прийшлы. А неделька минула — и мий чоловик явився. Одежа гражданска, сам босый, говорить, выходил из окружения... А Ваську Остапенку з Буртов нимцы главным полицаем назначили. Боны у молодости парубковалы з Петром. Явивси с самогоном, выпилы. Васька и говорить: «Пийдешь до мени у полицию. А ни пийдешь, кажу, що байстрюк твой — комса, а ты червоноармиець. Коську — к стенке, тебя — у концлагерь. Идешь до мини?» Ну мий и согласився. Уж и натерпелась я, товарищ командир, — вмереть легше... — Анна Максимовна расплакалась в голос и выбежала из комнаты, прижимая к лицу платок.
Пока она рассказывала, Костя сидел с каменным, лицом, и лишь мертвенная бледность выдавала его- состояние.
— Ничего, парень, сын за отца не ответчик, — попробовал успокоить его Смирнов. — В гражданскую, знаешь, как было? Вон у Шолохова...
Костя взглянул на него невидящими глазами, затем обернулся ко мне.