Читать «Вспомни, Облако!. Книга четвёртая. Рассказы об отважных пилотах всех времён и о тех, кого не отпустило небо» онлайн - страница 20

Заход с моря… нырок между камнем и столбом… удар… крылья разрушены. Но фюзеляж с кабиной пилота не потерял еще всей инерции полета и бьется о каменную стену…

С пограничной заставы, одна из сторожевых вышек которой была расположена на утесе, в Гурзуф полетела телеграмма:

«АВАРИЙНАЯ ПОСАДКА В МЕСТЕЧКЕ БАТИЛИМАН.

ПЛАНЕР РАЗБИТ, ПИЛОТ АНОХИН ЖИВ.»

Утром из Коктебеля приехали планеристы во главе с Гавришем. Побывали на месте посадки. Увидели разбитый вдребезги планер. Искали следы крови. Не нашли. Им сказали, что пилот находится в одном из домов отдыха, где его устроили на ночлег.

Семен Гавриш ворвался в комнату, где спал Анохин, с возгласом:

– Сережа, я столько пережил. Мы осмотрели берег, не знаю, как можно после такого удара уцелеть!

– Я оцарапал руку. Вы же получили телеграмму, что я невредим?

– Нам телеграфировали, что ты «жив», а между «жив» и «невредим» большая разница! Как все случилось?

– Ты же видел, пытался смягчить удар. Кабина в утес все-таки врезалась, но на излете. Вылез. Невдалеке, вижу, торчит пограничная вышка. Подлез по камням к ней. Так, мол, и так – прилетел, говорю. А пограничник недоумевает: какой полет? Откуда ты свалился? Уговорил его все-таки передать телеграмму в Гурзуф. Была ведь у нас такая договоренность: дать знать о себе телеграммой… Вблизи находился санаторий комиссии содействия ученым. Тот самый, где мы сейчас с тобой. Здесь о моей посадке уже знали и встретили меня овациями. Какие к черту овации? Настроение у меня жуткое: до цели не долетел, планер расколотил…

– А на горе молодежь бушует, обвиняет руководство школы в том, что оно разрешило нам летать с Роман-Кош, рисковало мастерами.

– И напрасно бушуют. Если будем сидеть на месте, вообще никаких достижений не будет.

Сергей Анохин набирался опыта, который, сплавляясь с врожденным талантом, позволил ему стать большим мастером советского планеризма. Его летная книжка фиксировала на своих страницах всесоюзные полеты и мировые рекорды, дерзкие экспериментальные полеты и парашютные прыжки.

«Игра со смертью» – так назвали американцы «неслыханный по дерзости эксперимент», который провел в воздухе пилот-инструктор Сергей Анохин.

Все началось с научного спора членов техкома на 10-м Всесоюзном слете планеристов в 1934 году. Дебатировался жизненно важный вопрос, глубинная суть которого – безопасность полета. В то время авиаконструкторам не было ясно, на какой же скорости планер и самолет могут войти во флаттер и разрушиться. Профессор Владимир Петрович Ветчинкин подсчитал, что аппарат потеряет крылья, если полетит быстрее 220 километров в час, а большинство специалистов считали, что до скорости 300 километров в час ничего с планером не случится.

Решили провести испытательный полет. Для этого выбрали «Рот-Фронт-2» конструкции О. К. Антонова, как аппарат, совершенный с точки зрения аэродинамики и оптимальной прочности.

– Олег Константинович, не давайте ломать этот планер! Зачем губить такую хорошую машину? – уговаривал Антонова шеф-пилот «Рот-Фронта» Виктор Расторгуев, мечтавший установить на длиннокрылом серебристом красавце рекорд высоты.