Читать «Всемирный следопыт, 1930 № 08» онлайн - страница 47

Карта Мексики.

Поживился в достаточной мере и «святой папа», скупивший при помощи католического банка нефтеносные земли в различных частях страны.

Мексиканское правительство дошло в конце концов до того, что добилось разрыва с Советским Союзом и вынудило к от'езду наше полпредство.

Своим угодничеством перед буржуазией правительство не упрочило, однако, своего положения: экономическое положение страны непрерывно ухудшается, и всюду растет недовольство. Многолетняя война опустошила целые области, сельское население обнищало. Не лучше и положение городских рабочих. При всех почти конфликтах, возникающих между рабочими и предпринимателями, правительство неизменно становится на сторону последних, санкционируя снижение зарплаты и проведение «рационализации», которая в Мексике, как и во всех других капиталистических странах, подразумевает переложение всей тяжести на рабочих. Трудящиеся Мексики с каждым днем начинают понимать все отчетливее, что коммунисты правы, говоря, что правительство обмануло массы.

Влияние компартии, организовавшейся в Мексике в 1919 году, с каждым днем все увеличивается. Нужды нет, что она уходит в подполье, в 1929 году правительство Порталеса об'явило ее нелегальной, — партия упорно борется за единый рабоче-крестьянский фронт, и чем дальше, тем больше выступлений масс, тем острее классовые столкновения.

Мексиканские повстанцы разбирают ж.-д. линию.

-

Машина и сердце. — Рассказ М. Ковлева.

I

— Жидковата плотинка-то! О-о-очень жидковата! — Сутулый старик скептически покачал головой. По морщинистому, как печеное яблоко, ветхому лицу его и подслеповатым глазкам пробежала неуловимая тень тревоги.

— В стороне, дед Степан, выдержит!

Кудрявый гибкий парень, стоящий рядом, широко размахнулся и швырнул окурок в пенящуюся зелень волны. Подхваченная ветром тонкая картонная трубочка завертелась в упругих струях, метнулась в сторону и поплыла, извиваясь среди желтого крошева редких последних льдин.

Светлосерые глаза парня рассеянно следили за окурком. Но теплая шершавая кисть старика легла на его руку.

— Гляди-ка, Фома неверующий! Мимо аль нет? — вразумительно вымолвил надтреснутый басок

Устремленные на реку глаза юноши сразу затвердели.

Окурок чуть приметной точкой выделялся на воде Сначала река мощно увлекала его все дальше и дальше, в хаосе перепуганных волн, но вдруг решительно крутанула назад, завертела среди взбаламученной, как вскипевшее молоко, бурлящей пены и под острым углом швырнула на плотину. Окурок исчез из глаз.

— Видел? — с легким торжеством возгласил старик. — Какая тут тебе сторона! Загогулина здеся, милый, вот что! На стрежне-то мель, она и поворачивает. Да в самую что ни на есть плотинку. Понял?

Парень промолчал, напряженным оценивающим взором оглядывая землю и воду.

Собеседники стояли на длинном каменистом мысе, как топор врубившемся в живое тело течения.

Крутые и уступчатые, поросшие густою щетиной леса берега сдавливали обычно спокойную неширокую реку. Только в двадцати-тридцати метрах справа, ниже мыса, угрюмые стены обрывались, сбегая к воде и открывая узкое горло постепенно углублявшегося внутрь леса тенистого оврага. Дальше опять поднимались, убегая вдаль, ступенчатые неприступные башни высот.