Читать «Все уезжают» онлайн - страница 9

Вечером буду смотреть спектакль, который труппа устраивает для крестьян.

Декабрь 1979 года

Могу писать, только когда отца нет дома. Он уже сказал мне, что дневник — идея не слишком разумная.

Мама должна приехать на мой день рождения, но Фаусто ко мне не пускают. Как будто швед — страшное чудовище, хотя на самом деле он безобиднее маленького щенка.

Отец запретил мне с ним видеться. Он сказал об этом за завтраком в ответ на мой вопрос. Сегодня после обеда начинается школа. Я уже приготовила новую форму.

Среди детей членов труппы есть девочка примерно моего возраста. Все время вижу, как она возится с курами. Она дочь глухого по прозвищу Колдун. У меня болит горло, и я боюсь ехать с ней в школу. Она на два года старше меня и, конечно, лучше подготовлена. Когда приедет грузовик с молоком, мы сядем в него с отцом, и он отвезет меня в сельскую школу. У меня здесь нет моих книг, хотя их наверняка отдали отцу в Сьенфуэгосе. И разыскивать тетрадки мне было некогда.

Я чувствую себя одинокой. Мама не звонит. Может, разговаривать со мной по телефону ей не разрешают? С ней там делают что-то нехорошее. Пока ты маленькая, тебя легко обидеть, потому что у тебя нет денег поехать за помощью к друзьям или к адвокату и защитить свою мать. Когда вырасту, я молчать не стану. Во всяком случае, такой слабой, как она, я не буду, могу поклясться. Я буду о ней заботиться и защищать ее от отца и его адвокатов.

Декабрь 1979 года

Не знаю, писать ли об этом в Дневнике. Мне страшно, но я никому не могу об этом рассказать — даже под большим секретом.

Отец лежал на нашей кровати с женщиной. Он вышел из комнаты и наказал меня, поставив стоять за ширмой, что рядом с душем. Я видела все, что они делали, и не могла уйти, потому что он то и дело поглядывал в мою сторону — а я знаю, что значит у него быть наказанной. Отец не раздевался: он только спустил брюки и стал тереться об нее, а она лежала раздетая и громко вскрикивала.

Я хотела было убежать, но тут отец встал, и я застыла на месте, прямая, как древко у флага. Прошло много времени, пот лился с них градом, они что-то бормотали и громко дышали. Мне было страшно смотреть на все, что они делают.

Время от времени я закрывала глаза. Когда наконец все закончилось, отец зашел в ванную и подтолкнул меня к самому душу. Он отодвинул занавеску и, пустив сильную струю воды, сказал, чтобы я никогда не доверяла ни одному мужчине. Я никогда не видела отца голым. Он дотронулся до моих волос мокрой рукой, и я вылетела оттуда как угорелая. Женщина поняла, что я все это время находилась за ширмой, и принялась вопить. Я выбежала на шоссе и потом целый день бродила, размышляя о происшедшем. Сейчас уже вечер. Я знаю, что не могу никому доверять. «Маргарет Тэтчер уже возглавляет британское правительство. Этой женщине палец в рот не клади» — это говорит отец, когда я прохожу мимо и слышу, как он беседует со своими приятелями, пьет, спорит о политике. Похоже, есть женщины, которым тоже нельзя доверять.