Читать «Все мы творения на день и другие истории» онлайн - страница 111

В этих историях я надеюсь передать, как можно с успехом использовать фокус на «здесь и сейчас». Снова и снова я обращаю внимание на мою связь с пациентом: я постоянно перепроверяю наш процесс; я неоднократно спрашиваю о состоянии нашей встречи во время сессии; я спрашиваю, есть ли у пациента вопросы ко мне; я ищу комментарии к нашим отношениям в сновидениях пациента. Коротко говоря, я всегда уделяю первоочередное внимание развитию честных, прозрачных, помогающих отношений между нами.

Я надеюсь также, что эти истории дадут психотерапевтам больше информации по экзистенциальной теме. В этих десяти историях я рассматривал своих пациентов как страдающих от болезней, которые не поддаются традиционной классификации. Молодой человек пытается противопоставить террору смерти сексуальную витальность; пожилой человек борется с ограничениями старения, мечтая о юношеской спонтанности с ее неограниченными горизонтами; умирающий пациент в поисках смысла; медсестра руководит другими, но не может утешить себя; один человек жаждет лучшего прошлого, а другой пытается компенсировать свое пропавшее ощущение себя тем, что пытается вызвать из памяти его символ. Гораздо больше пациентов сталкиваются с экзистенциальными вопросами, чем обычно принято думать. Пациенты в этих историях имеют дело с тревогой смерти, с потерей близких и конечной потерей себя, они думают о том, как жить осмысленной жизнью, как справляться со старением и уменьшающимися возможностями, думают о выборе, о фундаментальном одиночестве. Чтобы предложить свою помощь, психотерапевты должны иметь повышенную чувствительность к экзистенциальным вопросам и постоянно стремиться к тому, чтобы выяснять, что причиняет страдание и что должно быть сделано, а это в корне отличается от формулировок, предлагаемых врачами других направлений.

Примечание для читателя

В целях конфиденциальности я сильно маскирую личность пациента и в нескольких случаях ввожу части историй других пациентов или иногда вставляю вымышленные сцены. Я показал каждому ныне живущему пациенту окончательный вариант его или ее истории и получил одобрение и письменное разрешение на публикацию. Хотя Пол («Лечение по кривой») и Астрид («Покажите своим детям, чего вы стоите») умерли задолго до этого, я замаскировал их истории и идентичности до неузнаваемости. Я считаю, они были бы рады, что их опыт может быть использован для обучения других. Элли («Эта чертова смертельная болезнь») умерла, когда я писал ее историю, но она одобрила мое описание, была рада, что я использовал ее слова, и настояла, чтобы я воспользовался ее настоящим именем.