Читать «Все арестованы!» онлайн - страница 127
Андрей Олегович Белянин
— Что вы делаете, месье? — рявкнул я, перехватывая его палку на взмахе. — Это всего лишь дети. В такой день никто не вправе портить им праздник!
— Милостивый государь, они уже дважды бросили в меня грязью! — взвизгнул этот тип с крысиным лицом в длинном макинтоше и потёртом цилиндре.
— Это наши национальные традиции.
— Ваши ли? У вас явный поляцкий акцент, милостивый государь.
— Тем не менее я служу в полиции Мокрых Псов и не допущу безобразия на улицах! — повысил я голос, и прохожие с туристами поддержали меня согласным ворчанием.
Под общим давлением этот странный господин сдался.
— Прошу прощения, милостивые государи и государыни, возможно, я немного погорячился. Моя работа требует сосредоточенности и стерильности, а эти мерзкие пакостни…
— Договаривайте, договаривайте, — с угрозой в голосе попросил я.
— Ещё раз прошу прощения, милостивый государь, — выкрутился он и ушёл по направлению к центру, несмотря на то что уже ни один ребёнок не захотел кинуть в него грязью. Меня же провожали аплодисментами и нетрезвыми поцелуями как национального героя…
Я поспешил на работу. Качающийся Флевретти с улыбкой до ушей приветствовал меня ещё на входе. Запах пива и копчёных колбас, казалось, пропитал весь участок.
— Ирджи! Ты оп-попоздал!
— К чему? — уточнил я.
— К м-моменту напаивания Чунгачупумгумпумпунга… тьфу, дьявол побери, как пр-изнситца это имя? Наверно, его родиттели были пьяные в день рождения с-с-сына. Ик!
— Где шеф?
— У себя в каре-ете.
— В кабинете, — понятливо кивнул я, поймал пытающегося завалиться на бок капрала, усадил его в кресло и пошёл показаться начальству. Право же, некоторым не стоит пить что-либо крепче томатного сока с перцем…
Комиссар Базиликус, сияющий, как медная сковорода, сидел в своём кресле, любуясь на стоящую перед ним вёдерную кружку пива. Напротив, в углу, примостившись на табуреточку и каким-то чудом удерживая равновесие, сидел наш краснокожий рядовой Чунгачмунк. Теловарам, как вы помните, вообще нельзя пить, но, разумеется, он никак не мог отказать Большому Отцу в соблюдении священных традиций его города. Как индейцу ему было достаточно и одного литра из обязательных пяти, чтобы перейти в полностью невменяемое состояние.
— Хорошего Хмеллоуина, шеф, — приветственно козырнул я.
— И вам того же, сержант, — широко улыбнулся комиссар, кивая на пиво. — Выпьете со мной?
— Разумеется, в такой день!
Мы довольно душевно пригубили по паре литров прокисшего ганзейского, поочерёдно прикладываясь к его огромной кружке. Никаких дел на сегодня не предвиделось. Шеф милостиво разрешил всем, и себе в первую очередь, уйти с работы после обеда. Все так и поступили, но я на свою голову уходил последним, отправив Чмунка домой на спине Флевретти, и поэтому звонок служебного телефона застал меня врасплох.
— Не успел, — буркнул я, размышляя, поднимать трубку или всё-таки нет.
Телефон оказался настойчив, а я терпелив. Но ему повезло, через три минуты настырных трелей у меня сдали нервы. Служба — превыше всего, нас так учили.