Читать «Время и книги (сборник)» онлайн - страница 264

Дети росли. Фантека отправили в школу, а Байи оставалась дома. Ренар писал сыну ласковые письма. Это переписка не отца и сына, а двух друзей. Жюль утешал мальчика, когда тот не получил ожидаемой награды, хвалил трактат, который сыну задали написать: «Особенно меня радует, что язык твой стал лучше. Он смелый, ясный, выразительный. Ты говоришь то, что хочешь сказать, – способность столь редкая! И тот, кто превыше всего ставит стиль, ее теряет».

Стоит вспомнить о нежной любви Ренара к его дорогой Маринетте и детям – и прощаешь ему зависть, ревность к чужим успехам, наглость; он, изуродованный несчастливым детством, немало переживший в юности, страдавший от почти патологической застенчивости, мог быть на редкость сердечным.

Итак, рассказать о Ренаре осталось совсем немного. В 1907 году его избрали членом Академии Гонкуров, благодаря чему он получил ежегодный доход в четыре тысячи франков. Сумма меньшая, чем было определено Гонкурами, однако она весьма пригодилась: за статьи ему платили жалкие гроши. В те времена приличный доход писателю могли принести лишь пьесы; сценки Ренара приносили ему мало. В театрах предпочитали трехактные пьесы, а ему они никак не давались.

Ренар познакомился, вероятно, через Леона Блюма, тогда еще политикой не занимавшегося, с Жаном Жоресом, которого впоследствии в 1914 году убил какой-то фанатик; под влиянием Жореса Ренар стал социалистом. Зная себя, он с горечью вопрошает: «Стал бы я социалистом, умей сочинять пьесы в трех актах?»

Писал Ренар немного, но работы у него хватало. Он ревностно выполнял обязанности мэра. Он произносил в департаменте политические речи и председательствовал на политических банкетах. Он читал в Одеоне лекции, которые пользовались успехом.

Ренар всегда был страстным охотником, но однажды вдруг обнаружил, что ему более не доставляет удовольствия убивать птиц. В тот раз, бродя с ружьем, он поднял жаворонка и выстрелил – убивать не хотел, просто хотел посмотреть, что будет. Птичка лежала на земле, открывая и закрывая клюв. «Жаворонок, – писал Ренар в дневнике, – ты, возможно, породил самые возвышенные из моих мыслей, вызвал самое дорогое мне чувство раскаяния. Ты погиб за других. Я порвал охотничий билет и повесил ружье на стену».

Я лишь вскользь упомянул о сестре и брате Ренара. У них была своя жизнь. Жюль относился к ним хорошо и при необходимости помогал советом или деньгами. В конце 1909 года он пишет сестре, что здоровье у него ухудшилось. «Но со мной Маринетта, и мы заботимся друг о друге». На следующий год он сообщает о поставленном докторами диагнозе: атеросклероз. Ренар напуган: «Нет, еще не скоро, лет через тридцать, от внутренних кровоизлияний, старческого маразма и паралича». В марте, отчасти чтобы успокоить сестру, он пишет: «Атеросклероз, моя таинственная болезнь, заставляет меня тревожиться и следить за собой, но непосредственной угрозы нет. Постараюсь с этим жить. Быть может, немножко болеть не помешает – для полноты ощущений и умеренности жизни». Шестого апреля 1910 года Ренар написал режиссеру и актеру Люнье, что хотел бы, чтобы его «Poil de Carotte» вошел в репертуар «Комеди Франсез». На следующий день он умер. Ему было только сорок шесть. Когда думаешь о мучительной жизни этого человека, напрашивается горький вывод: его несчастье в том, что он родился способным, даже очень способным, но лишенным творческого дара. Не напиши Ренар в жизни ни строчки, он был бы куда счастливее.