Читать «Времена го(ро)да» онлайн - страница 6

У нас есть 900 блокадных дней, есть февраль и октябрь 1917-го, есть сезон судоходства, расписание развода мостов, ежегодная горячая туристическая пора и даже собственный меридиан, проходящий через Пулковскую обсерваторию.

Только у нас, переходя из района в район, можно попасть из времени Пушкина во время Достоевского, от Блока — к Державину, а от Берггольц рукой подать до Бродского.

Вечно длящееся

Потому что все времена, когда-либо бывшие в Петербурге, не закончились — они длятся и длятся, как грамматическое настоящее, и из одного в другое можно пересесть, как сменить ветку в метро. В сущности, в Петербурге соблюдается классическое правило древнегреческой трагедии: единство времени, места и действия. И это вносит ноту мифологической предопределенности в наши отношения с городом.

Время спрессовано в пыль и притаилось во всех щелях, оно летейской водой омывает эти гранитные набережные, с которых глядят друг на друга египетские сфинксы и сфинксы Шемякина, оно пульсирует во всех взорванных храмах и прячется под каждым срубленным деревом. На Семеновском плацу, где чуть не расстреляли Достоевского, а теперь детишки бегут на спектакль в ТЮЗ, на месте крепости Ниеншанц, где вот-вот распорет небо громадина Газпрома, в бермудском треугольнике Новой Голландии.

Наручное и жилетное

Наши взаимоотношения с временем личностны и пристрастны. Мы о нем беспрестанно справляемся, и мы же от него бежим, жалуемся и радуемся, не замечаем и спохватываемся, тратим и экономим.

Сейчас наручные часы становятся такой же редкостью, какой в советскую эпоху стали часы карманные. Раньше благосостояние собеседника определяли по часовой цепочке, змеящейся по жилету, сегодня — по количеству стразов на циферблате. У большинства же часов вовсе нет: их заменил смартфон или другой электронный гаджет, от планшета до плеера, попискиванием разрезающий время на порционные куски.

Однако городу как таковому без часов не обойтись — имидж не позволяет. Часов в городе немало — от безликих циферблатов на городских вокзалах, заставляющих пассажиров убыстрять шаг, до статусных часовых механизмов, таких как часы на башне Городской думы или на фасаде Зимнего.

Постепенно исчезают с улиц циферблаты советского дизайна, не отличавшиеся большой точностью, вместо них появляются электронные табло, которые сообщают не только время, но и дату, и температуру воздуха. Всем они хороши, но их внешний вид настолько затерт функциональностью, что они несут в себе скорее отрицательный заряд — но не перестают быть знаком своего времени.

Электрическое

Кстати, проблемой точного времени для Петербурга озаботился не кто иной, как Дмитрий Иванович Менделеев, видимо, в промежутке между изобретением своей таблицы для мучения школьников и улучшением формулы национального русского напитка.

По его инициативе на фасаде дома №2 по Большой Морской появились первые электрические часы. Впрочем, место для точного времени было выбрана не совсем удачно: дело в том, что этот отрезок улицы, от арки Главного штаба до Невского проспекта, лежит точно по полуденной линии, то есть фактически является солнечными часами. В локальный полдень (около половины первого дня) дома по обе стороны улицы не отбрасывают тени — и по ним можно сверять часы.