Читать «Восхождение. Кромвель» онлайн - страница 78

Положение стало критическим. С минуты на минуту между королём и парламентом мог разразиться непоправимый конфликт. Внезапно откуда-то пополз слух, будто монарх готовится арестовать всех парламентариев и в полном составе отправить в тюрьму. Взрыв негодования потряс зал заседаний. Страх поразил большинство, которое вечно колеблется и склоняется на сторону сильного, кто бы он ни был. Предводителям возмущения не дали говорить. Их встречали криками ярости. Джона Элиота, которого только что слушали с одобрением, внезапно обвинили в недостойной личной вражде к Бекингему, Томасу Уентворту поставили в упрёк безрассудство, Эдуард Кок оказался повинен в упрямстве и грубости.

Впрочем, грязные страсти кипели недолго. Всё-таки слишком многих глубоко оскорбил неопределённый, уклончивый ответ короля, но они терялись в догадках, что предпринять. Вскоре на представителей нации опустилось уныние. Наконец поднялся только что жестоко обруганный Джон Элиот и сказал:

— Должно быть, очень велики наши грехи. Богу известно, с какой любовью, с каким усердием мы старались смягчить короля! Нет сомнения, неудовольствие с его стороны навлекли на нас чьи-то доносы. Говорят, что мы бросили какую-то тень на некоторых министров, однако, как бы ему ни был дорог министр, король не может...

Председатель вскочил и умоляющим голосом закричал:

— У меня повеление короля заставлять замолчать любого и каждого, кто станет дурно говорить о королевских министрах, молчите!

Джон Элиот посмотрел на председателя с удивлением и медленно сел на скамью. Председатель упал в своё кресло и истерически зарыдал. Когда он оправился и вытер слёзы платком, Дадли Диггс раздражённо заметил:

— Если в парламенте нельзя говорить об этих вещах, встанем и уйдём или останемся сидеть праздными и немыми!

Ему громко возразил Натаниэл Рич:

— Нет, мы должны говорить, должны говорить теперь или никогда! Депутатам в такую минуту неприлично молчать! Да, я согласен, молчание нас может спасти, но оно спасёт только нас и погубит государя и государство! Направимся к лордам, объявим им о нашей опасности, наше порицание представим королю сообща!

Перелом наступил. Уныние внезапно сменилось негодованием. Парламентарии разом вскочили, завопили разом, перебивая друг друга:

— Король добр, никогда ещё не было такого доброго короля! Это враги отечества вооружили его против нас! Пусть Господь пошлёт нам непоколебимость сердца, верность шпаги и твёрдость руки, чтобы перерезать всех врагов, наших и нашего короля!