Читать «Восход и закат» онлайн - страница 120

– Я исполнил завет твой… Сидней счастлив! шептал он: благодари ее!

Долго стоял он у окна с веселыми мыслями, с сладостными надеждами, и забыл об опасности.

На другой день врач нашел его опять в беспамятстве, которое продолжалось несколько дней. Наконец Филипп пробудился, как от долгого, тяжелого сна, оживленный, укрепленный, так, что чувствовал сам, что тягостный кризис миновался, чувствовал, что наконец пробился к светлому, озаренному солнцем берегу жизни.

У постели его сидел Лианкур, который долго беспокоился об участи друга и, наконец, с помощью мастера Барлова, отыскал его и разделял с Фанни попечения об нем. Черев несколько дней больной был в состояния выйти из комнаты и свежий воздух уже стал необходим к совершенному его выздоровлению. Тут Лианкур, который уже дня два горел каким-то нетерпением, на прогулке завел разговор, серьезно.

– Любезный друг, я узнал теперь всю вашу историю от Барлова, который во время вторичной вашей болезни приходил несколько раз и нетерпеливо желает видеться с вами, потому что процесс ваш скоро должен кончиться. Вам надобно оставить этот дом, чем скорей, тем лучше.

– Оставить этот дом? Зачем же? Не здесь ли та, которой я обязан не только имением, но и жизнью!

– Да! Поэтому-то я и говорю вам: удалитесь. Это единственное удовлетворение, которое вы можете дать ей.

– Говорите яснее!

– Я вместе с ней сидел у вашей постели, продолжал Лианкур: я знаю то, о чем вы уже должны догадываться. Даже старая служанка уже осмелилась говорить мне об этом. Вы внушили бедной девушке такие чувства, которые навсегда могут нарушить её спокойствие.

– А! вскричал Филипп с такою радостью, что Лианкур нахмурился.

– Доселе я считал вас слишком честным, чтобы…

– Так вы полагаете, что она любит меня! прервал его Филипп.

– Да; но что ж из итого? Вы, наследник знатного имени и двадцати тысяч фунтов доходу, можете ли вы жениться на этой бедной девушке?

– Я подумаю об этом. Во всяком случае я оставлю этот дом, покуда, до окончания процесса. Перестанем говорить об этом.

У Филиппа было довольно проницательности на то, чтобы заметить, что Лианкур, тронутый красотою, невинностью и сиротством Фанни, не удовольствовался предостережением друга, но, по праву пожилого человека, с благонамеренною суровостью подал добрый совет и самой Фанни. Она, по-видимому, избегала встречи с ним; глаза её пухли; обращение было принужденно. Филипп видел эту перемену и радовался ей.

Наконец он уехал с Лианкуром в Лондон я пробыл там три недели. Тем временем окончился полюбовный разбор юридического вопроса, и публика была вне себя от восхищения, когда узнала о великодушном поступке сэр Роберта Бофора, который найдя документ, не только не уничтожил его, но тотчас же добровольно решился дать ему законную силу и отказаться от огромного имения, потому что неволе спокойствие совести выше всякого богатства. Некоторые заметили мимоходом, что и Филипп Бофор поступил довольно великодушно, согласившись оставить дяде владение имением по смерть и выговорив себе на это время только четвертую часть доходов. Но это было очень естественно: мог ли он поступить иначе?