Читать «Воспоминания. 1848–1870» онлайн - страница 4

Генерал-майор Торкель прожил у деда тридцать лет и после разорения Тучковых переехал с ними в Яхонтово, где я помню его с детства и где он скончался в 1839 году.

Детей своих дед воспитывал по тому времени замечательно: сначала у них были всевозможные учителя, потом сыновья его учились в Школе колонновожатых старика Муравьева, которого молодежь чрезвычайно любила и уважала. Это было замечательное и лучшее в то время учебное заведение, в котором отец мой не только усвоил высшую математику, но и развил преподавательский талант, впоследствии очень пригодившийся нам и его школе крестьянских детей.

Окончив курс в школе, отец мой вступил в Московский университет, а впоследствии – на службу в Генеральный штаб, был произведен в поручики и в этом чине остался до конца жизни. Пылкий и самостоятельный характер отца оказался непригоден для военной службы; не раз у него случались неприятности с начальством, обращавшимся с подчиненными подчас довольно грубо. Так, например, однажды, посланный куда-то по казенной надобности, отец мой, тоже Алексей Алексеевич Тучков, стоял на крыльце станционного дома, когда подъехала кибитка, в которой сидел генерал (впоследствии узнали, что это был генерал Нейдгардт).

Он стал звать пальцем отца моего.

– Эй, ты, поди сюда! – кричал генерал.

– Сам подойди, коли тебе надо, – отвечал отец, не двигаясь с места.

– Однако кто ты? – спрашивает сердито генерал.

– Офицер, посланный по казенной надобности, – отвечает ему отец.

– А ты не видишь, кто я? – почти кричит генерал.

– Вижу, – отвечает отец, – человек дурного воспитания.

– Как ты смеешь так дерзко говорить? Твое имя? – кипятится Нейдгардт.

– Генерального штаба поручик Тучков, чтобы ты не думал, что я скрываю, – отвечает отец.

Эта неприятная история могла бы кончиться очень нехорошо, но, к счастию, Нейдгардт был хорошо знаком со стариками Тучковыми, потому и промолчал; едва ли потому, что сам был виноват.

Младший сын деда, Павел Алексеевич, не учился в университете; он предпочел военную службу и четырнадцати лет был произведен в офицеры.

Что особенно замечательно для того времени, дед ничего не жалел также для образования своих дочерей: профессор Давыдов преподавал тете Марье Алексеевне историю и словесность, а знаменитый живописец Куртель давал ей уроки рисования и живописи; она стала хорошей портретисткой, превосходно копировала картины и своими копиями много утешала деда после разорения и продажи картинной галереи. Я особенно помню две великолепные копии: «Четырех евангелистов» и картину с многими фигурами и слепым Товием. Эти копии и теперь находятся у моего троюродного брата, одного из членов совета министерства внутренних дел, Александра Ивановича Деспот-Зеновича.

Вторая дочь деда, Анна Алексеевна, была замечательная пианистка; ученица знаменитого Фильда, она в совершенстве усвоила его мягкую, плавную и выразительную игру. Третья дочь его, Елизавета Алексеевна, очень умная и замечательно красивая, вышла замуж шестнадцати лет, в тот самый год (1823), когда отец мой женился в Оренбурге на дочери генерал-лейтенанта Аполлона Степановича Жемчужникова, Наталье Аполлоновне.