Читать «Воспоминания русского путешественника о Вест-Индии, Калифорнии и Ост-Индии» онлайн - страница 7

Дамы почти всегда в кисейных цветных платьях и в креповых шарфах -- понятно, что этот костюм не скрывает ни форм, ни красоты панамских женщин. На бале или в театре они, так сказать, горят в золоте: американские монеты в 5, 10 и 20 пиастров надеваются в виде диадем, ожерелий и браслет. Нитки жемчуга и кораллов чрезвычайно эффектны на смуглом теле; в таком случае все пальцы унизаны перстнями и кольцами.

Золотые изделия процветают в Панаме: все произведения Европы в этом роде находят здесь выгодный сбыт; кроме того, множество золотых вещей делаются из золота, добываемого в провинции Чоко, находящейся близь Дариэнского Перешейка. В особенности хорошо здесь выделывают цепочки. Жемчуг ловится в самом заливе Панамском; иногда простые крестьянки выносят его на рынок.

Часто можно встретить женщину босиком, в рубашке, а в браслетах и золотых серьгах. Под тропическим небом роскошь необходима как воздух; мне кажется, женщина здесь прежде всего кокетка.

Вид панамской женщины часто рисовал в моем воображении тип Клеопатры10. И что ж? На каждом шагу вы видите здешних красавиц за лавкой, перед которой они торгуют водкой и разными напитками. В каждой улице множество таких шинков, почти всегда набитых выходцами со всех сторон земли.

Панамские шинки и в глубокую ночь открыты; только ночники их освещают городские улицы. Вечером все нечистоты выбрасываются перед домами. Такое неряшество, естественно, способствует к развитию болезней. Один раз в неделю, кажется в субботу, можно видеть двух-трех скованных преступников под надзором cabo {Капрал (исп.).}, лениво убирающих все, что сваливается среди дороги. Лучше их исполняет это дело тропический ливмя-льющийся дождь. Отвратительная привычка выметать все на улицу существует во всех южно-американских городах; исключения весьма редки. Должно надеяться, что англо-саксонское племя истребит этот обычай, затем, что племя это, где бы ни ступало, выпускает застрельщиками цивилизации: водопроводы и журналы. В Сан-Франциско и других золотопромышленных городах Калифорнии везде на улицах валяются шляпы, сапоги, одеяла {Это странное явление я считаю необходимым объяснить. Северо-американец выходит в дальний путь, так сказать, в чем он был. Лишнего платья, обуви, белья он не берет; с небольшою сумкою переходит он громадные пространства. Обувь, платье его износились, истаскалась шляпа -- он покупает на первом рынке новые и, переменив костюм, все старое выкидывает на улицу. (Примеч. авт.).} и прочее; но отвратительной панамской нечистоты вы нигде не видите.

Очень часто выходцы, идущие в Калифорнию и обратно, располагаются лагерем на прибрежьях Панамы, потому что гостиницы не могут вмещать эти громадные полчища. Непросыпные пьяницы, шулера к ловкие воры -- вот истинная язва Панамы. Часто, их присутствие ознаменовывается буйствами, мошенничествами и кровавыми убийствами.

Я расскажу одно происшествие, случившееся на прибрежьях Чагреса11. Поднимаясь по этой реке, в одном месте, на берегу, я был поражен видом нескольких черепов и разбросанных человеческих костей. Вот какие подробности свидетельствуют эти печальные останки: в одной лодке шли по реке девять немецких эмигрантов; один между ними был слесарь. Его тяжелый ящик с инструментами возбудил корысть гребцов, и в то время, когда усталое семейство, состоявшее из четырех мужчин, двух женщин и трех детей, неосторожно уснуло, все до одного были злодейски умерщвлены, и их-то кости белели на песках Чагреса! Двое из убийц при мне были пойманы и расстреляны по настоянию консулов; остальные убежали. Караваны с калифорнским золотом также неоднократно подвергались нападениям, но всегда безуспешным. Последняя попытка этого рода была тоже в то время, когда я жил в Панаме. На переходе из Панамы в Крусес солдаты, провожавшие караван, среди белого дня были атакованы; два погонщика смертельно ранены, и, в суматохе, разбойники отрезали одного вьючного мула с драгоценною ношею. В это время: подоспела партия путешественников; разбойники разбежались; но высланным от губернатора взводом солдат трое были пойманы. Они и товарищи их все были североамериканцы. Один из пойманных оказался доктором медицины из Нового Орлеана.