Читать «Воспоминания И. В. Бабушкина» онлайн - страница 89

Помню, как-то я приехал поговорить с ними по поводу рабочего движения. Мы собрались в одной мазанке человек 7, и я произнес речь, как умел: говорил довольно долго часа два, не меньше. Меня все внимательно слушали, восторгались моими знаниями и, видимо, проникались слышанным, но когда я кончил говорить и мы решили обсудить кой-какие вопросы, то они (слушатели) не выдержали и попросили извинения, заявив, что желают выпить. Конечно, большинство из них были отцы семейств, или по крайности в этих летах, и я отлично знал, что до моего с ними знакомства они исключительно занимались провождением времени в пивных. Поэтому-то и приходилось часто иметь дело с человеком, слабо державшимся на ногах. Знаю такой случай, что один из таких рабочих как-то уехал на какой-то районный завод (в районе около Екатеринослава) к знакомым и, повиди-мому, желая пропагандировать, захватил с собой несколько нелегальных брошюрок, с которыми и был арестован. Когда по телеграфу дали знать адрес квартиры, то в квартире кроме пивных бутылок жандармы ничего не нашли и потому сей час же его освободили. Бывали аналогичные случаи еще не раз. В виду таких обстоятельств, я особенно не напирал на

!) „Через неделю все вышеупомянутые лица собрались у меня в квартире, в доме Стенцеля №41, в Нижнеднепровске. Бабушкин прочел нам привезенный рукописный устав кассы „Начало", который оставил на хранение у Ашанова, установил тогда-же ежемесячный взнос в кассу, в размере 3°/₀ с каждого заработанного рубля: содержание этого устава я не помню. На том-же собрании Бабушкин предложил выбрать кассира и библиотекаря, при чем кассиром был выбран Шилов, а библиотекарем я. На обязанности кассира лежал сбор и хранение денег, я же обязан был хранить и давать членам кружка для чтения те легальные книги, которые Бабушкин вскоре купил на деньги, взятые из кассы. Кроме упомянутого устава, Бабушкин принес с собой штук шестьдесят разных запрещенных брошюр, из коих помню: „Как взяться за ум", „Что должен знать и помнить каждый рабочий", „Морозовская стачка" и т. д., и роздал эти книги на руки членам кружка для прочтения и передачи знакомым рабочим с той-же целью". (Из показаний арестованного Вьюшина. — Дела депаотамента полиции, 4 делопр. № 234—1900 г. вх. № 20268).

трезвость, но они и сами чувствовали неловкость, и я знаю, что некоторые совсем бросили употребление водки, а другие старались воздержаться.

Когда я возвращался домой с большого общего собрания, то было темно, и, желая обезопасить себя от неприятной возможности (это место считалось принадлежащим другому уезду, куда я не имел права являться), я держал наготове писанный устав, дабы при случае его выбросить, и, что-же? он у меня пропал из кармана, -— это не на шутку меня встревожило; к счастью имелся черновик, с которого удалось после списать, и о пропаже никто не знал. Разумеется, приходилось часто ездить в Нижнеднепровск и возить литературу, на которую был спрос. Читатели уже научились хорошо хранить такие вещи, так что все шло хорошо. Некоторые рабочие отстали, испугавшись устава; в,се же, работая вместе, они знали про лиц, работавших рядом. С ними старались держаться осторожно, предохраняя друг друга от опасности. Большинство этих рабочих работали на заводе Франко-Русского товарищества, благодаря чему постоянно этот завод волновался и часто доводил администрацию до комического положения. Фабричному инспектору частенько приходилось ездить туда для умиротворения сторон; не раз давал он честное слово защитить депутатов от расчетов и арестов, что потом и доказывал на деле.