Читать «Воспоминания (Несколько дней той войны)» онлайн - страница 18

— Неси сколько донесешь, потом снова возвращайся, я покараулю.

Пришлось ходить туда сюда еще три раза. Время тянулось мучительно долго, прослушав вечерние сводку, я вновь пошел к конторе. Там работникам только начали выдавать деньги. Ясно было, что сегодня мамина работа будет долгой. Вернулся домой к малышам. Я пытался их уложить спать. Мои объяснения, где мама и когда она прийдет, не прибавляли ни сестричке, ни братику ни спокойствия, ни желание уснуть. Но сон всё же их угомонил, они уснули прямо на диване прижавшись друг к другу.

Мама вернулась лишь под самое утро, когда был рассчитан последний человек. Безумно усталая и растерянная она не знала, за что хвататься, куда бежать, и что делать. Она ходила по нашим комнатам брала в руки то одно, то другое, кого-то про себя ругая, почти не обращая внимания на нас. Потом она замерла в пространном оцепенении. Её взгляд приковала картинка двух спящих малышей на диване. Она села рядом с ними и заплакала, Такой беспомощной и несчастной я маму никогда до этого не видел. Как я мог её упокоить, я не знал. Я стал ей рассказывать про четыре пуда муки, что я отоварил их по карточкам, пересказал сводку, что слышал по радио, про телефон, который не работал в директорской. Она слушала меня совершенно отвлеченно, лишь тихо повторяя, что всё хорошо, все будет хорошо.

Она пыталась успокоить себя и меня. Проснулись малыши бросились её обнимать и тоже успокаивать. Тут заговорило радио. Нужно было дальше жить, заботиться о своей и нашей жизни. Жить, несмотря ни на что, и верить, что всё рано или поздно закончиться хорошо и все будут живы, и папа вернется. Всё переживем. Она наверно одной лишь силой воли заставила себя подняться, и немного собравшись с душевными силами, пошла готовить всем нам завтрак.

Мы оживились тоже, шумно стали собираться в школу, наша детская беззаботность, конечно же от незнания и непонимания происходящего, может быть немного добавили ей сил и уверенности.

Заботы и хлопоты по дому и с нами. Мы не представляли, что ей это стоило, что стоило всем родителям. От отца после первого письма, больше не было никаких известий. Проклятая неизвестность. А что там на самом деле происходит, никто не знает и никто не скажет. Нас всех тогда в очередной раз порой охватила безумная пугающая безнадежность.

Труба / 12

Мы позавтракали и отправились в школу. В классе нас опять двое. И преподаватели начиная урок спрашивали нас, кто из нас первый будет отвечать. Ни я, ни она не желали отвечать, да и отвечать нам собственно было нечего, было совсем не до уроков. На первом уроке физики я попытался рассказать, что я запомнил из рассказа учителя, но это получалось совсем плохо, хотя до этого память меня не подводила и я, читая дома потом, мог на хорошо всё ответить. Отсидев в тот день честно четыре урока, я решил твердо больше в школу не ходить. Вечером о своем решении я сказал маме. Она не стала меня ни чем убеждать и просить, лишь спросила, что я намерен тогда делать. Ответа на этот вопрос, конечно, у меня еще не было, да и не могло быть. Мне было уже шестнадцать, и я еще не знал ничего про жизнь, про войну. У меня не было ответа, что мне делать.