Читать «Воспламенение (ги-2)» онлайн - страница 94

— На самом деле нет. Просто перематываю, рассматривая различные техники боя людей, — отвечает Пит.

— Кто следующий? — спрашиваю я.

— Выбирай ты, — говорит он, протягивая коробку.

Записи помечены годом Игр и именем победителя. Я роюсь в коробке и внезапно нахожу ту, которую мы не смотрели. Это второе Двадцатипятилетие Подавления. И имя победителя — Хеймитч Эбернети.

— Мы никогда не смотрели эту, — произношу я.

Пит качает головой.

— Нет. Я знал, что Хеймитч не хотел этого. Так же, как и мы бы не хотели пережить наши Игры еще раз. И так как мы все — одна команда, я посчитал, что она не имеет большого значения.

— А есть тут человек, который победил в первое Двадцатипятилетие? — спрашиваю я.

— Сомневаюсь. Как бы то ни было, он должен быть мертв к этому времени, а Эффи послала мне только тех победителей, с которыми нам, возможно, предстоит столкнуться. — Пит взвешивает запись Хеймитча в руке. — Ну что? Ты считаешь, нам стоит ее посмотреть?

— Это единственное Двадцатипятилетие Подавления, которое у нас есть. Мы могли бы почерпнуть что-нибудь ценное здесь о том, как это работает, — произношу я. Но чувствую я себя странно. Это походит на наглое вторжение в частную жизнь Хеймитча. Я не знаю, почему чувствую себя так после того, как все это уже было опубликовано. Но это так. И, должна признаться, ко всему прочему, мне невероятно любопытно. — Мы не обязаны говорить Хеймитчу, что видели это.

— Хорошо, — соглашается Пит. Он вставляет запись, а я сворачиваюсь рядом с ним на кушетке со своим молоком, которое действительно просто восхитительно благодаря меду и специям, и теряюсь в пятидесятых Голодных Играх. После гимна показывают президента Сноу, тянущего конверт для второго Двадцатипятилетия Подавления. Он выгладит моложе, но таким же отталкивающим. Он читает текст с листа бумаги тем же тягостным голосом, который использовал для нас, сообщая Панему, что на Двадцатипятилетие Подавления будет в два раза больше трибутов. Редакторы сразу же переходят к Жатве, где называется имя за именем.

К тому времени, когда мы добираемся до Дистрикта-12, я совершенно поражена огромным количеством детей, идущих на верную смерть. Женщина называет имена в Двенадцатом, это не Эффи, но она тоже говорит: «Сначала дамы!» Она вызывает девочку из Шлака, это можно определить по ее виду, а затем я слышу другое имя: «Мейсли Доннер».

— Ох, — говорю я. — Она была подругой моей мамы. Камера находит ее в толпе, цепляющуюся за двух других девушек. Все светловолосые. Все, определенно, дети торговцев.

— Мне кажется, это твоя мама обнимает ее, — тихо произносит Пит. Пока Мейсли Доннер мужественно освобождается и идет на сцену, я мельком вижу маму, когда она была моего возраста, никто не преувеличивал ее красоту. Протягивает свои руки и рыдает другая девушка, она выглядит почти точно так же, как Мейсли. Хотя, скорее как кто-то еще, кого я знаю.

— Мадж, — говорю я.

— Это ее мама. Она и Мейсли были близняшками или что-то вроде, — произносит Пит. — Папа как-то упоминал об этом.

Я думаю о маме Мадж. Жене мэра Андерси. О той, которая проводит половину своей жизни неподвижно в постели, с мучительной болью, закрывшись от всего мира. Я думаю о том, что никогда не понимала, как она и моя мама были связаны. О Мадж, появившейся в ту метель, чтобы принести обезболивающее для Гейла. О своей броши в форме сойки-пересмешницы и о том, что она значит кое-что совершенно другое, после того как я узнала, что она принадлежала тете Мадж, Мейсли Доннер, трибуту, убитому на арене.