Читать «Вокруг света - в поисках совершенной еды» онлайн - страница 83

Это было быстрое, глубокое и сильное движение. Если бы, допустим, меня приговорили именно к такой смерти, я бы не стал искать более умелого палача. Животное повалилось набок, из горла хлестала кровь. Оно даже не успело пикнуть от боли. Я прекрасно мог видеть его перерезанную трахею — черт возьми, он почти отрезал ему голову! И все же барашек продолжал дышать и подергивался. Палач разговаривал с окружающими, а сам придерживал голову жертвы ногой.

Я посмотрел в глаза бедному ягненку — этот взгляд мне еще неоднократно придется видеть у умирающих, — так смотрят в ту ужасную секунду, когда, осознав неотвратимость смерти, то ли от усталости, то ли от отвращения решают наконец сдаться и умереть. Этот взгляд навсегда застревает в памяти, он говорит: «Вы все, да, все, очень, очень разочаровали меня». Глаза медленно закрылись, как будто животное само, добровольно, решило заснуть.

Вот я и получил своего ягненка.

Мои новые приятели подняли тушу и некоторое время держали ее за лодыжки над тазом, чтобы вытекла кровь. Потом мясник надрезал кожу у лодыжки, прижался губами к надрезу и стал дуть, чтобы кожа отстала от мяса и мышц. Еще несколько надрезов — и кожу сняли, как балетное трико. Отовсюду сбегались бродячие собаки, почуявшие запах крови. Помощник то и дело поливал тушу водой, пока ее обрабатывали, вынимали и сортировали внутренности. Голову отрезали, сердце вынули и отдали мяснику, кишки и желудочную оболочку оставили для мергеза и колбасы. Скоро барашек стал просто мясом, разве что яички, пронизанные голубыми венами, странно и нелепо болтались туда-сюда. Мясник подмигнул мне, видимо, давая понять, что эта часть — самая вкусная, и обращаться с ней во время нашего долгого путешествия по пустыне надо бережно, — он сделал два надреза на животе туши и засунул в каждый по яичку.

Мытье, некоторая суета, неизбежная при посмертной «клизме», опять мытье. В общем, они быстро управились. Вся процедура, с момента предсмертного блеяния до превращения жертвы в мясо, заняла самое большее двадцать минут. В сопровождении своей свиты я побрел назад, к «лендроверу». Теперь, когда в кармане у мясника лежала моя купюра в сто долларов и когда у нас был этот совместно пережитый жутковатый опыт, я, видимо, нравился им больше. Тушу, будто труп убитого врага, завернули в брезент. Я испытал чувство странного удовлетворения, услышав, как сваленное в багажник «лендровера» мертвое тело глухо стукнулось о дно.

Мы быстренько закупили на рынке все необходимое, заправились и поехали в сторону Мерзуги. Мне не терпелось увидеть чистый белый песок, который не пахнет овцами и страхом, забраться подальше от мест, где умирают животные.

Еще некоторое время тянулся лунный пейзаж с плотной, каменистой поверхностью, пока я вдруг не почувствовал, что колеса вязнут в чем-то более рыхлом, — песок, песок, много песка, будто наш автомобиль едет по глазури гигантского торта. На горизонте выросли гигантские красные барханы Мерзуги — настоящая Сахара моих фантазий, пустыня из детского журнала «Бойз Оун». Я испытал одновременно сильное волнение и облегчение — наконец-то счастье показалось мне возможным.