Читать «Войны античного мира: Походы Пирра» онлайн - страница 290

109

Что Тускул, получивший прежде всех пассивное право гражданства, также прежде всех променял его на полные гражданские права, само по себе правдоподобно; вероятно, в этом последнем значении, а не в первом Цицерон («Pro Mur.», 8,19) называет этот город municipium antiquissimum.

110

V. Cervio A.E. consol dedicavit и Junonei Quiritei sacra. C Falcilius L.E. consol dedicavit.

111

По свидетельству Цицерона (Pro Саес., 35), Сулла представил волатерранцам прежнее право Лримина, т. с, прибавляет оратор, право «двенадцати колоний», которые хотя и не принадлежали к римскому гражданству, по имели полное право общения (commercium) с римлянами. Немного есть таких вопросом, которые возбуждали бы столько же толков, как вопрос о значении этого права двенадцати городов; однако его разрешение вовсе не трудно. В Италии и в Цизальпинской Галлии было основано, кроме нескольких скоро исчезнувших, тридцать четыре латинских колонии; здесь идет речь о двенадцати младших из них — об Аримине, Беневенте, Фирме, Эзернии, Брундизии, Сполеции, Кремоне, Плапенции, Копии, Валенции, Бононии, Аквилее, так как Аримин был старшей из этих колоний и именно той, для которой были введены эти новые порядки, а может быть, отчасти и потому, что это была первая римская колония, основанная вне Италии, городское право этих колоний и было основательно названо ариминским. Этим доказывается и то, что уже и по другим соображениям весьма правдоподобно, что все колонии, основанные в Италии (в широком смысле) после Аквилеи, принадлежали к числу гражданских колонии. Впрочем, мы не в состоянии с точностью определить, в какой мере были ограничены права младших латинских городов сравнительно с правами более старых. Если общность браков, как это вероятно, хотя и вовсе не доказано (Диодор, стр. 590, 62, fr. Vat, стр. 130, изд. Динд.), входила как составная часть в первоначальное федеральное равноправие, то она во всяком случае не была предоставлена младшим общинам.

112

Приходится сожалеть о том, что мы не в состоянии дать удовлетворительные указания об этих численных отношениях. Число способных косить оружие римских граждан может быть определено для позднейшей эпохи царского периода приблизительно в 20 тыс. Но со времени падения Альбы до завоевания города Вейи собственно римская территория не получила значительного приращения; с этим вполне согласуется и тот факт, что со времени первоначальной организации двадцати одного округа около 259 г, не обнаруживающей никакого или сколько-нибудь значительного расширения римских границ, вплоть до 367 г. не было учреждено новых гражданских округов. Затем, как бы ни было велико приращение населения от перевеса рождающихся над умирающими, от новых пришельцев и вольноотпущенников, все-таки пет возможности согласовать с узкими пределами территории, едва ли имевшей 30 квадратных миль, тс сообщаемые преданиями цифры ценза, по которым число способных носить оружие римских граждан колебалось во второй половине III века между 104 и 150 тыс., а в 362 г, насчет которого есть особые указания, доходило до 152 573. Эти цифры следует отнести к одному разряду с 84 700 гражданами сервисного ценза; и вообще все древнейшие списки ценза, отличающиеся изобилием числовых данных и доходящие вплоть до четырех люстров Сервия Туллия, принадлежат к разряду тех лишь с виду достоверных указаний, которые сообщают подробные числовые данные и тем обличают свою несостоятельность. Только со второй половины IV века начинается приобретение обширных территорий, вследствие чего список граждан должен. Был внезапно и значительно увеличиться. Предания достоверно свидетельствуют, да и само по себе правдоподобно, что около 416 г. насчитывали 165 тыс. римских граждан; с этим согласуется и тот факт, что за десять лет перед тем, когда вся милиция была призвана к оружию для войны с Лациумом и с Галлией, первый призыв состоял из десяти легионов, т. е. из 50 тыс. чел. После больших территориальных приобретений в Этрурии, Лациуме и Кампании насчитывали в V в. средним числом 250 тыс. способных носить оружие граждан, а непосредственно перед началом первой пунической войны — от 280 тыс. до 290 тыс. Эти цифры достаточно достоверны, но для исторических выводов не совсем годны по другой причине: здесь по всей вероятности смешивались римские полноправные граждане и в отличие от кампанцев не служившие в легионах «граждане без права голоса», как например цериты, между тем как эти последние должны быть решительно отнесены к разряду подданных («Rom. Forschungen», 2, 396).