Читать «Возмездие (Повесть и рассказы)» онлайн - страница 40

— Ясно! Молодец, как у вас там, товарищ Малышкин? — Усков похлопал хозяина по плечу. — Все это и без тебя знаю, раз пять эту историю от нашего брата слышал. Только ты мне не товарищ и завтра все по форме, как полагается, дела-то передай в конторе, и не забудь список своих людей-доносчиков, которых ты прикормил с партийных харчей.

— А вот тебе! — Малышкин поднялся, выкинув вперед кукиш. — Я еще в органах, приказ не пришел об увольнении, а может, и в тайге затеряется по дороге, вот тогда я с тобой про товарищей и погутарю!

Хлестким ударом Григорий сбил хозяина с ног и вышел в сени, где обхватил испуганное лицо Марии руками и страстно поцеловал чуть приоткрытые губы, пахнувшие черемухой.

Глава 4

Погожее теплое утро радовало. Свежо после ночного дождя; в воздухе витали запахи полевых цветов; наливался дикий ранет и жужжали пчелы. Тимофей умело ворошил скошенную траву, поворачивая ровный слой шуршащей зелени клевера и люцерны на другую сторону.

«Через день уже можно будет и грести, ежели Господь даст».

Парень перекрестился и задрал голову к небу, сощурившись под яркими лучами солнца.

— Иди, перекурим! — Окликнул его крепкий старик в лаптях, одетый в холщовую рубаху поверх суконных штанов в разноцветных лоскутах заплат. Усевшись на крыльцо рубленного в лапу небольшого дома большой колхозной пасеки, мужики задымили самосадом.

— Так это я насчет ружья, — дед с хитрым прищуром посмотрел на скуластое, худое лицо рядом сидящего парня. — Даю пятерку и мед!

— Нет, Кузьмич, оружие ноне запрещено, соответственно незаконно его хранение, давай треху сверху, чтобы я помалкивал!

— А не боишься, что я доложу новому коменданту о том, что ружье спер Тимоха, который за это преступление решил за государственный счет прокатиться в Нарым?

— Да не сделаешь ты этого, а знаешь, почему?

— Ну? — По треску табака Тимофей понял, что дед затянулся крепко.

— Тятя говорил, что ты беглый колчаковский офицер, у него фото есть!

Платон Кузьмич медленно поднялся с крыльца, молча вошел в избу, оставив гостя, закрутившего соломенной, нечесаной башкой, в полном недоумении: «Чего это меня понесло! Старик, видать, добрый, веселый! А вот, как пальнет из офицерского нагана прямо из окна, и отыгрался на балалайке любимец девок, Тимофей Кольцов!» От страха выступил пот, и ноги сделались свинцовыми.