Читать «Возвращение из Трапезунда (Река Хронос - 3)» онлайн - страница 173

Владимир Ильич Ленин таился в пустой комнате, ожидая, когда из зала забежит кто-либо из его соратников и поделится впечатлениями о ходе съезда.

Чем кончится съезд, было трудно предсказать, несмотря на то, что большинство делегатов на нем поддерживало большевиков. Но это совсем не означало, что за большевиками большинство в стране, тем более подавляющее большинство. И меньшевики, а также социалисты-революционеры, которые были в меньшинстве, вовсе не были таковыми в стране.

Все еще напуганный корниловским мятежом, которого он не предусмотрел и не смог заранее должным образом оценить, Ленин вопреки своей склонности к чистоте партийных рядов и лишь тактическим соглашениям с иными силами, которые нужно немедленно разрывать, как только к тому есть возможность власть не делится! - незадолго до переворота выступил с призывом к объединению всех демократических сил в России. Он писал так: "Исключительно союз большевиков с эсерами и меньшевиками, исключительно немедленный переход всей власти к Советам, сделал бы гражданскую войну в России невозможной. Ибо против такого союза... никакая буржуазией начатая война немыслима, такая "война" не дошла бы до одного сражения".

Набегавшись по комнатке, Ленин садился на подушку и утыкал обритый подбородок в ладони - что же они медлят! Именно сейчас нужно решать! Общий союз!

Его усталому воспаленному мозгу чудились гвардейские дивизии, что спешат с фронта на спасение Временного правительства - в любой момент они могут ворваться в Петроград и тогда снова бегство, снова ночевки в шалаше или закат жизни в швейцарской квартирке. Неужели те, что в зале, не найдут способа уговорить меньшевиков и эсеров на союз?

Ленин, вскакивая с подушки, кидался к двери, осторожно высовывался - он бы отдал полцарства, чтобы оказаться в зале! Но полцарства у него пока не было.

В это время по коридору спешил пан Теодор, который не хотел упустить исторический момент победы революции, хотя и сам лишь подозревал, что он будет историческим.

Из-за белой двери выглядывал, прислушиваясь, невысокий плотный, бритый наголо человек. Пан Теодор с трудом узнал лидера большевиков Ульянова-Ленина.

- Владимир Ильич? - спросил он.

Тот поднял палец к губам, но в его движении не было страха, а скорее удовольствие мальчика, который играет в шпионов и надел на голову ведро, чтобы его не узнали.

- Вы, товарищ, откуда? - спросил Ленин. - Вы делегат?

- Нет, - сказал Теодор, - я с фронта. Я из военной группы.

- Большевик? - голова склонилась набок, будто вопрос звучал, человек ли он, либо исчадие ада, некое животное, от которого можно ждать любой пакости.

- Большевик, - ответил Теодор, знавший из долгого опыта предсказателя, что своей жертве всегда надо говорить то, чего она желает услышать. Гадание - это не попытка установления истины, а попытка установления желанного мира в душе того, кому ты гадаешь. Человек всегда забывает несбывшееся гадание - помнит же то, что сбылось. Любит он ту гадалку, которая может угадать его желания и поведать об их возможном исполнении.