Читать «Возвращение из Трапезунда (Река Хронос - 3)» онлайн - страница 145

В России не было традиции военных переворотов. Армию обычно использовали и отправляли в казарму. Но в 1917 году армия была воюющей, поглощавшей большую часть ресурсов и усилий государства. Россия жила ради армии, а не армия ради России.

Если Керенский был лишь помехой, то боялась армия левых демократов: вот кто был повинен в бедах России. Это они, демократы, армию якобы не любили, не ценили и, что самое страшное, мешали народу любить своих генералов.

Для армейской верхушки не было разницы между породами демократов, что сыграло грустную роль в истории белого движения. Для генерала равными врагами был эсдек Ульянов и кадет Милюков.

Для Керенского разница в обличии демократов была очевидна и кардинальна. Он сам был умеренным демократом и для него левые радикалы, как эсдеки, так и эсэры, были наковальней. С каждым днем средний слой, та разумная часть общества, на которую мог опереться Керенский, становилась все тоньше - разочарование в Керенском было разочарованием в судьбе. Керенский не смог накормить Россию и победить Германию. Он мог лишь стараться сделать это. Старания его были невидны, результаты ничтожны. Поэтому, видя, как усиливается молот, как готовятся к перевороту озверевшие от падения дисциплины и митингов генералы, понимая, что растут силы левых радикалов, Керенский мог мечтать лишь о том, что он успеет убрать с наковальни свою хрупкую голову, прежде чем по ней ударит молот. А если удастся так сделать, то молот ударит по наковальне и ему предстоит выяснять, кто же из них крепче.

Тем временем молот изготовился к удару, во главе армейского заговора стал энергичный и простой генерал Лавр Корнилов.

Первоначально переворот должен был состояться во время Государственного совещания в Москве 12- 14 августа. Подготовкой к нему стали страстные выступления против Временного правительства и радикальной части делегатов совещания. Монархист Шульгин заметил в те дни, что, если бы пять месяцев назад кто-то посмел вслух подобным образом высказаться о революции, его бы растерзали на части. Ораторы требовали ликвидации советов и строжайших мер против эс-деков.

Но уверенность правого крыла совещания была поколеблена, когда эс-деки, имевшие сильные позиции в профсоюзах, объявили в Москве всеобщую забастовку, на которую откликнулось почти полмиллиона человек.

25 августа, полагая, что армия сможет одолеть радикалов, Корнилов потребовал передачи ему всей военной и гражданской власти.

Умеренные и правые министры, что еще оставались в кабинете Керенского, подали в отставку. Некоторые из них надеялись, что Корнилову понадобится свое правительство и они в него войдут.

Керенский принял отставку министров и в лучших традициях Великой французской революции объявил Корнилова врагом народа.

Корнилов, получив анафему Керенского, тут же предал анафеме премьер-министра, объявив его тоже врагом народа. Верные Корнилову части пошли на Петроград: Кавказская туземная "дикая" дивизия шла на Царское Село, 1-я Донская казачья - на Гатчину, и остальные дивизии третьего конного корпуса - прямо на Петроград.