Читать «Возвращение в Союз» онлайн - страница 9

Чу, вот и он! — огромный дачный дом, угрюмый, двухэтажный. Подгнивший покосившийся забор и запах старой мокрой древесины, который в России я узнавал всегда. Залаяла собака.

— Кто там? — горбатый взъерошенный мужик явился на крыльце.

— Свои! — ответил профессор веселеньким фальцетом. — Скажите господину Гюрджиеву, что здесь профессор Воробьев и композитор Садовский.

— Ну ладно, заходите… — Горбун открыл калитку, кряхтя, повел нас в дом. В сенях — стряхнули мокрые пальто, повесили на гвоздике. Собака, величиной с теленка, обнюхала мои колени… мурашки поползли по чреслам.

Раздвинув простыню и пару занюханных ковров, которые служили ширмой, мы очутились в комнате хозяина. Курились благовония на медных плошках. Коврами покрыты были не только стены, но и потолок… горели свечи, и в этом прокуренном, закрытом пространстве лежал на шелковых подушках человек — с закрученными черными усами, в халате, феске и курил кальян. Глаза его, навыкате и черные как ночь, пронзительно смотрели на меня.

— Садитесь, господин Садовский, — он показал на коврик рядом с собой.

— Опять Садовский! — я был раздражен, однако сел покорно, стараясь не глядеть в безумные глаза гипнотизера.

— Не будем терять ни минуты! — сказал Гюрджиев с резким кавказским акцентом. — Зачем пришли?

Профессор Воробьев заверещал: «Мой друг, Иван Сергеевич Садовский, хотел бы получить ответ на извечный русский вопрос: «В чем смысл жизни?» Если таковой вообще возможно дать, разумеется».

Гюрджиев захохотал. Откинув кальян, схватился за живот, задрыгал ногами в больших турецких шлепанцах… Однако глаза его остались серьезны и даже печальны.

Нагоготавшись, он сел, скрестивши ноги, и произнес: «Вы знаете, конечно, формулу Гермеса Трисмегиста — «как сверху, так и снизу»… Так вот: наш падший, безумный мир есть точный слепок мира вышнего…»»Не верьте, господа, что там, на небесах, блаженство… Там те же взятки, пытки, интриги и безумие… Не будь «они» безумны, мы, смертные, не знали бы проблем… «

«Вселенная — едина, и вы ни „здесь", ни „там" не убежите от вечных ситуаций. Вам суждено быть заколдованным, но до тех пор, пока..» Он затянулся из кальяна, хлебнул крепчайшего как деготь кофе и пронизал меня своим ужасным взглядом. Я постарался выдержать его.

— Послушайте, Гюрджиев! — я решился проверить на нем одну из сокровенных мыслей. — Мне кажется, что время-пространство… есть лабиринт, где нет границы между жизнью и смертью, между «Я» — «не-Я», где нету смысла жизни, и «все» обречены блуждать по ситуациям и шкурам самым разным… Выходит, «все мы» есть «Я», который бредит сам собой, себя рождает и уничтожает… И это — есть Бог?

Гюрджиев поморщился: «Па-азвольте, сударь, при чем тут Бог? То, что вы мне тут изложили, есть жизнь в 4-м измерении пространства-времени… Да, в мире все едино… вопрос лишь в масштабе, ведь в маленьком червячном организме, который прогрызает створки пространства-времени, мы видим то же, что в небодержцах…»

«Земля есть маленькое поле действия, площадка для гномов, что ли… однако гномы эти напоминают великих прародителей и нашего многострадающего Создателя-Отца».