Читать «Возвращение в Союз» онлайн - страница 15

Махрюкин заломил мне руку, повел по коридору.

Старпом швырнул мне комбинезон и унты: «Рябинчик, прошу одеться. Из центра радиограмма: сидеть на льдине и ждать. Отряд полярной авиации захватит вас сегодня днем — и на допрос в Мурманск. Там ты попрыгаешь!» — он усмехнулся, и желтый глаз его задергался.

В многозначительном молчании поднялись наверх: я, с руками, связанными за спиной, старпом Чударь и боцман Махрюкин.

Команда «Сучаева» была построена на палубе: Папашкин зачитал приказ, нас с Махрюкиным спустили на лед. Над нами — черный ржавый корпус «Ивана Сучаева», звезда СССР. И ослепительное солнце Арктики. Проваливаясь по колено в снегу, мы побрели туда, где вскоре ожидалась посадка самолета полярной авиации.

Вот показалась точка. Серебряная авиэтка товарища Замото-ва прошла над головами, в светлом бореальном небе, заметила дрейфующих полярников и устремилась на посадку. Отважный ястребок полярной авиации. В мехах и черных окулярах — Герой СССР А. И. Замотов.

— Теперь держись, — сказал Махрюкин, — теперь за все ответишь в Мурманске, за все наши морские унижения! — и сжал мое плечо до черной боли.

РД-17 снижается, идет навстречу ледовому покрову, полозьями скребет по насту, юлит и делает маневр.

Чу, что это? Он резко затормозил, взобрался на кромку льда и неожиданно осел на хвост. На плотной ледовой поверхности возникла сеть широких трещин, лед хрустнул под телом авиетки, со страшным скрипом разломался… и самолет с товарищем Замотовым стал уходить хвостом в студеную арктическую воду.

Задравши нос, отважный самолет стал уходить в студеную арктическую воду. Какая мука: лицо Замотова искажено предсмертной мукой, он делает последнюю попытку отстегнуться, но поздно… Треск, свист и ледяные воды океана. Кабина с летчиком уже в воде, лишь фюзеляж за номером РД-17 торчит над бездной вод.

Махрюкин позеленел в лице: «Ну, блин, недоставало!» Мы бросились бежать. Однако разлом бежал быстрее. Создалось разрежение промежду ног. Промеж бегущих враскорячку, в унтах.

Махрюкин со страшным матом соскользнул в зелену-воду: «Дай руку, друг!» Но мои руки завязаны морским узлом.

По-заячьи виляя, я продолжал свой бег по льдине. Проваливаясь в воду, чертыхаясь, выбрался на прочный ледяной массив и огляделся. Вон он, проклятый пароход!

Черные точки с «Сучаева» махали, жестикулировали, стреляли, но я был вне досяга…

…Как очутился здесь, не понял. Горел фитиль-вонючка; накрытый шкурой, я согревался. Зашевелились конечности, я высунул мордарий из-под шкур и уловил приятный запах духов… у чукчей — «Красная Москва»? Небось, тюлений жир…

Выпутался из-под тряпья, протер глаза: каморка 2 на 2, столик, зеркало… И чья-то нежная рука обвила мою шею. Я ощутил горячий поцелуй. — Пойдемте, уже пора! — И запасными ходами вывела меня из чума.