Читать «Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга I» онлайн - страница 166

Однако русской разведкой были обнаружены случаи, когда японцы с целью введения русских в заблуждение разбрасывали подложные конверты и письма.

В целом, войсковая разведка, в силу вышеуказанных причин, а также из-за полного отсутствия какой-либо организации и систематичности этого дела не оправдала возлагаемых на нее надежд. Она обеспечивала на протяжении войны вскрытие группировки японских войск на передовой линии на глубину до 15—30 км. Однако войсковая разведка не могла в полной мере компенсировать неудачи агентурных действий дальней и ближней разведок, а также разведки флангов, задачи которых остались в значительной мере невыполненными.

Среди лазутчиков категория как “агенты — резиденты” была незначительна, что также отрицательно влияло на качество добываемой информации.

Окончательный удар по использованию лазутчнков-кнтанцев в интересах разведки был нанесен поражением русских войск под Мукденом. “Мукденские события настолько сильно повлияли на впечатлительные умы китайцев, — отмечалось в “Отчете деятельности разведывательного отделения управления генерал-квар гирмейстера при Главнокомандующем с 4 марта по 31 августа 1905 года”, — что почти все старые разведчики разбежались, а новых нельзя было подыскать, так как китайцы, даже за крупное вознаграждение не решались поступать на службу тайными агентами из-за боязни японцев, беспощадно и жестко расправлявшихся со всеми туземцами, подозреваемыми в каких-либо сношениях с русскими”.

В силу сказанного выше к донесениям тайных агентов ближней разведки относились с большим недовернем.

Сбор сведений о противнике непосредственно в районе расположения и действий его армий, обеспечивался и за счет сведений из печати, преимущественно иностранной, а не японской, что считалось предметом ближней разведки. Безусловно ошибочное представление, т ак как сведения, содержащиеся в печати, могли иметь отношение и к дальней разведке и разведке флангов. “Нельзя не отдать должное японской печати, которая замечательным умением хранила в тайне все, что касалось армии и военных действии”, — отмечалось в Отчете.. “С первых же дней войны японская печать получила беспрекословное приказание правительства: хранить в тайне все, что касается организации, мобилизации и передвижения морских и сухопутных сил их Родины. Правительство предостерегало прессу от разглашения военных тайн, подчеркивая. насколько печать может вредить военным операциям, ссылаясь на примеры последней японо-китайской войны. Оно взывало к патриотизму печати не оглашать никаких сведений, которые, как бы они ни были интересны для публики, могли даже одними намеками принести пользу противнику, давая ему указания о намерениях или предполагаемых движениях японцев. Насколько честно японская печать отозвалась на призыв Правительства, красноречиво доказано той непроницаемой тайной, которою были окутаны все движения кораблей адмирала Того и армии маршала Ойяма”.