Читать «Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга I» онлайн - страница 156

Задача “приискания агентов”, отмечалась в “Отчете нпабс-капига-на Блонского об организации тайной разведки при помощи китайских агентов за период с февраля по сентябрь 1905 года”, не может быть возложена на офицера, “не имеющего в своем распоряжении доверенного китайца”. “Дело в том, — пояснял Блонский, — что китайцы, к которым офицер обращается лично с предложением принять его в качестве тайного агента, относятся в большинстве случаев с недоверием к такому предложению и к обещаемому вознаграждению, а кроме того, в таком случае не известно, с кем приходится иметь дело”. Завербовать агента без посредничества влиятельного китайца — было вообще задачей трудно выполнимой. Содействие Блонскому в “приискании агентов” оказывали уже упоминаемые купец Тифонгай и полковник Чжан-Чжен-юань.

Через посредшчсство ученого китайца Цн, лектора Восточного Института, находшшсгося при штабе Главнокомандующего, штабс-капитан Афанасьев “имел возможность добывать надежных агентов-китайцев”. Во второй половине 1904 года штабу 2-го Сибирского корпуса (1-я армия) удалось завербовать ученого китайского врача и его родственника. Бла годаря тому, что они оба пользовались бо льшим почетом среди местного населения, с их помощью удалось завербовать достаточное ко личество агентов в тылу противника.

По рекомендации Мукденского отделения русско-китайского банка, штабом 3-й армии была достигнута договоренность с одним мелким чиновником — китайцем, служащим бащеа. Последний “обязался подыскивать, нанимать и несколько подготовлять агентов, задачи которым ставил штаб армии”. Для вербовки агентов штабом 17-го корпуса (3-я армия) использовались два китайца, “родители коих имели в Мукдене значительные торговые предприятия”.

Лучшими агентами считались китайские офицеры, “как более знакомые с военный делом”, но ихколичсство исчислялось единицами. “Главный контингент агентов, — отмечал в своем отчете штабс-капитан Блонский, — составляли китайские солдаты, мелкие торговцы и простые деревенские жители, прельщаемые возможностью получать солидное вознаграждение, превышающее ежедневный заработок. Все эти агенты не имели представления о японской армии и способны были доставлять сведения, не юиеюгцие никакой цены: « “в деревне X. — 100 человек солдат, в деревне У — 50 конных»”.

Пагубно сказывался недостаток финансовых средств. Именно из-за этого разведке приходилось отказываться от привлечения к сотрудничеству в требуемых масштабах наиболее перспективной части населения — крупной буржуазии и высокопоставленных чиновников.

Достаточно часто в качестве посредников — агентов-вербовщиков — выступают переводчики из числа китайцев, иногда очень плохо говоривших по-русски.

“Я оказался, как в темном лесу, среди добровольных китайских осведомителей и подозрительных китайских переводчиков, “ — вспоминал Игнатьев А.А, назначенный с началом боевых действий помощником старшего адъютанта управления генерал-квартирмейстера Маньчжурской армии. “Мой переводчик китаец, на крохотной серенькой лошадке, говорил на ломаном русском языке, — писал Игнатьев об использовании китайских переводчиков при проведении рекогносцировок. — Он упорно не хотел глядеть мне в глаза и внушал мало доверия. Вместо перевода коротких вопросов, которые я задавал жителям, он входил с ними в непонятные длинные беседы. Я еще не подозревал тогда, что большинство наших переводчиков были японскими шпионами”.