Читать «Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга I» онлайн - страница 135

Выход эскадры к Шантунгу вызвал сильное недовольство в Петербурге и переполох в Токио. Из Петербурга адмиралу Алексееву последовали строжайшие директивы не провоцировать японцев, поскольку “крайне желательно прийти к мирному соглашению с Японией или помень-шеймере, насколько возможно, продлить обмен взглядов с японским кабинетом”. С большим трудом адмиралу Алексееву удалось добиться разрешения оставить эскадру на внешнем рейде, чтобы в случае необходимости оперативно ввести ее в бой. Однако специальной директивой ему было запрещено выставлять на кораблях противомшшые (противоторпедные) сети, так как эти “сети, выставленные в мирное время, могли спровоцировать японцев...”.

21 января (3 февраля) Главный Морской штаб специальной директивой объявил приказ о подготовке старших курсов Морского инженерного училища к досрочному производству не позже 25 января (7 февраля) в офицеры без экзаменов и защиты дипломных проектов и немедленной их отправке на Дальний Восток (время в пути — 20 суток — Примеч. авт.) для распределения по судам Тихоокеанской эскадры. Столь исключительная мера достаточно убедительно говорила о том, что Главный Морской штаб уже перешел к мобилизации личного состава флота ввиду близости начала военных действий.

Японцы, имея от своей разведки информацшо о намерениях адмирала Алексеева нанести им упреждающий удар, узнав о выходе 21 января (3 февраля) 1904 года русской эскадры “в неизвестном направлении”, на чрезвычайном совещании правигельсгва под председательством императора 22 января (4 февраля) 1904 года решили безотлагательно начать войну, поскольку “русская эскадра, свободная в своих действиях, могла расстроить все планы и расчеты японского правительства”.

В это время, но только 22 января (4 февраля) 1904 года в 8 часов вечера, после неоднократных напоминаний японского посланника Курило, министр иностранных дел России Ламздорф пригласил его к себе и сообщил посланнику сущность русского ответа, пересланного накануне Наместнику Дальнего Востока адмиралу Алексееву для передачи в Токио. Ответ был составлен в весьма примирительном тоне и заключал согласие на все японские предложения.

На Дальнем Востоке события разворачивались прямо в противоположном направлении. Япония, закончившая все приготовления к началу войны и считавшая момент для себя наиболее благоприятным, уже не намерена была идти на примирение. Военный совет под председательством японского императора постановил начать войну. Была немедленно послана телеграмма в Петербург об отозвании посланника, а по армии и флоту отдан приказ об открытии военных действий.

Телеграмму с русским ответом на японскую ноту по корейскому вопросу получили в Токио только 25 января (7 февраля) — уже после разрыва дипломатических отношений, о котором министр иностранных дел -Японии Комура уведомил русского посла в Токио барона Розена ещё накануне, 24 января (6 февраля), объявив, что по решению японского правительства “сношенияпрерваны”.

Японский флот вышел из Сасебо в 9 часов утра 24 января (6 февраля) 1904 года и приступил в открытом море к захвату русских пароходов.