Читать «Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга I» онлайн - страница 114

В конце XIX века иеромонах Николай писал: “Пекинская миссия служила некоторое время узлом, связывающим две соседние империи Кроме того, она имела в своей среде так называемых учеников или студентов, подготовляющихся для драгоманской службы и долго была единственным рассадником в России знатоков китайского и маньчжурского языков, а потом из нее вышли и первые консулы на крайнем Востоке. Далее, миссия до конца 70-х годов XIX века служила правительству хорошим органом для получения новостей из самого лучшего источника и к изучению этой мало известной страны в различных отношениях”.

Как показывает анализ, добывание разведывательной информации, касавшейся военной безопасности России, осуществлялось всеми указанными выше ведомствами, однако с разной степенью заинтересованности, активности, регулярности, глубины, полноты и достоверности.

Невоенные ведомства использовали собственные разведывательные силы и средства прежде всего для решения задач, соответствовавших их узкому предназначению в структуре Российского государства, а добыванием информации, необходимой для обороны страны, занимались как побочным делом.

Примером этому может служить то, как выполняло принятые совещанием 1892 года решения Министерство иностранных дел России. Во исполнение постановлений совещания руководство МИД решило провести в жизнь следующие мероприятия:

“1. Предпринять некоторые новые назначения пограничных консулов

2. Поручить своей 1-й экспедиции снабдить всех пограничных консулов в Пруссии и Австрии однообразным шифром для сношений с Гер чином и Веной, генерал-губернаторами Варшавы, Вильно и Киева, а также для сношений между собой.

3. Предложить посланникам в Дании и Швеции, а также послу в Лондоне, подыскать доверенных лиц, которым консулы могли бы адресовать вышеупомянутые телеграммы.

4. Поручить 1-й экспедиции составить словарь условного языка для открытых телеграмм.

5. Поручить генеральному консулу в Данциге барону Врангелю главный надзор за единством в действиях прочих консулов в Пруссии.

6. Снабдить последнего особым шифром для сношений с Варшавой и Вильно”.

В декабре 1895 года посол в Берлине Остен-Сакен сообщил министру иностранных дел, что из всех указанных выше мероприятий Министерства иностранных дел отчасти исполнены лишь первые три пункта, и то не в полной мере. Так например, вице-консул в Торне не назначен, несмотря на всю важность этого пункта. Во всей Познанской области, населенной поляками и имеющей с Россией общую границу на сотни верст, — не имеется ни одного русского агента. Из трех русских миссий в Гсрмании только один граф Муравьев ответил Остен-Сакену, что требуемая “личность для передачи депеш им отыскана”.

Последние же три пункта оставались вообще неисполненными. Генеральный консул барон Врангель никаких письменных приказаний и инструкций “о главном надзоре за единством действий консулов” не получал и даже не знал, “чего он может требовать от них — ему ни в чем не подчиненных, а тем более от военных агентов в Кенигсберге или будущего в Торне”. Особого шифра для сношений с генерал-губернаторами Варшавы и Вильно барон Врангель также не получал.