Читать «Влюбленный Вольтер (Voltaire in Love)» онлайн - страница 49

Вскоре после возвращения Вольтера из Голландии, Фридрих прислал к нему графа Кайзерлинга — “полномочного посла при сирейском дворе”. Цезарион, как прозвали его Вольтер с Эмилией, был маленьким, толстым, веселым, болтливым, женоподобным курляндцем, сразу завоевавшим всеобщий симпатии. Он говорил на всех языках, иногда на нескольких сразу, и обворожил всех, включая Линана. Его же покорила Эмилия: “Когда она говорила, я восторгался ее умом, когда молчала, ее красотой”. Графа развлекали музыкой и потешными огнями, из которых складывались слова: “Фридрих — Надежда Человечества”. Вольтер и Эмилия играли для Кайзерлинга в своем театре, где теперь было две труппы — одна для комедий, другая для трагедий. Они отправили его назад в Рейнберг с неоконченным “Веком Людовика XIV” и другими произведениями, но без “Девственницы”, которую мечтал заполучить Фридрих. Эмилия благоразумно заперла рукопись на ключ и не поддалась ни на какие уговоры ее отдать. Рассказ Кайзерлинга о сирейских потехах укрепил Фридриха в его желании “обладать” Вольтером, а Вольтер в это время писал: “Всякий раз как мы проходим под портретом Вашего Королевского высочества, мы поем гимн древнего Симеона в храме”. Эмилия поспешила оповестить всех, что, как только принц взойдет на престол, они с Вольтером поедут к нему в гости. Но это вовсе не отвечало намерениям Фридриха. Мысль о “миледи из Сирешира” его угнетала, ему нужен был Сократ-Аполлон, а не Венера-Ньютон. Однако все свои письма к Вольтеру он неизменно завершал нежными приветами мадам дю Шатле.

Линан вел себя не самым достойным образом. Он важничал, как будто несколько бездарных строф “Рамсеса” поставили его как писателя вровень с Вольтером. Воспитатель без спроса разъезжал по соседям, забывая, что ему платят за то, чтобы надсматривать за ребенком, и в одну из таких отлучек написал мадам дю Шатле хамское письмо, кончавшееся так: “сирейская скука — величайшая из всех скук”. Он взял манеру называть Сидевиля не господин де Сидевиль, а “бедняга Сиде- виль” или “милейший Сидевиль”. Вольтер не терпел фамильярности в обращении и не раз повторял, что все ничтожества и прихлебатели в Комеди франсез обычно говорили “красотка Лекуврер”, в то время как кардинал Флери называл актрису не иначе как “мадемуазель Лекуврер”. “Бедняга Сидевиль” выводил его из себя. Мадам дю Шатле часто предлагала отослать горе-наставника, но Вольтер напоминал ей, что если она не нуждается в Линане, то Линан нуждается в ней, потому что, покинув Сире, он умрет с голоду.